«Ужель из-за тебя, — халиф сказал,—Меджнун-бедняга разум потерял?Чем лучше ты других? Смугла, черна…Таких, как ты, страна у нас полна».Лейли в ответ: «Ты не Меджнун! Молчи!»Познанья свет не всем блеснет в ночи.Не каждый бодрствующий сознает,Что беспробудный сон его гнетет.Лишь тот, как цепи, сбросит этот сон,Кто к истине душою устремлен.Но если смерти страх тебя томит,А в сердце жажда прибыли горит,То нет в душе твоей ни чистоты,Ни пониманья вечной красоты!Спит мертвым сном плененный суетойИ видимостью ложной и пустой.
О ТОМ, КАК ВОР УКРАЛ ЗМЕЮ У ЗАКЛИНАТЕЛЯ
У заклинателя индийских змейБазарный вор, по глупости своей,Однажды кобру сонную стащил —И сам убит своей добычей был.Беднягу заклинатель распознал,Вздохнул: «Он сам не знал, что воровал!С молитвой к небу обратился я,Чтобы нашлась пропавшая змея.А ей от яда было тяжело;Ей, видно, жалить время подошло…Отвергнута была моя мольба,От гибели спасла меня судьба».Так неразумный молится поройО пользе, что грозит ему бедой.И сколько в мире гонится людейЗа прибылью, что всех потерь лютей!
О БАКАЛЕЙЩИКЕ И ПОПУГАЕ, ПРОЛИВШЕМ В ЛАВКЕ МАСЛО
Жил бакалейщик; в лавке у негоБыл попугай, любимый друг его.Как сторож, днем у входа он сидел,За каждым покупателем глядел.И не был он бессмысленно болтлив,—Он, как оратор, был красноречив.Неловко раз на полку он порхнулИ склянку с маслом розовым столкнул.На шум хозяин в лавку прибежал,Потерю и убыток увидал,—Вся лавка в масле, залит маслом пол.И вырвал попугаю он хохол.Тот, облысев, дар слова потерял.Хозяин же в раскаянье вздыхалИ бороду, стеная, рвал свою:«Увы! Я сам затмил судьбу мою!Да лучше руку мне б свою сломать,Чем на сладкоречивого поднять!»Всем дервишам подарки он дарил,Молясь, чтоб попугай заговорил.Нахохлившись, три дня молчал певец;Хоть ласку всевозможную купецОказывал любимцу своему,Надеясь, что вернется речь к нему.Шел мимо некий странник в этот час,Без колпака, плешивый, словно таз.Внезапно попугай обрел язык.Он крикнул дервишу: «Эй ты, старик!Эй, лысый! Кто волос тебя лишил?Ты разве масло где-нибудь разлил?»Смеялись все стоявшие кругом,Когда себя сравнил он с мудрецом.Хоть в начертанье «лев» и «молоко»Похожи, нам до мудрых далеко.Мы судим по себе о их делах,И оттого блуждает мир впотьмах.Повадно нам — порочным, жадным, злым,Равнять себя пророкам и святым.Мол, в них и в нас найдешь ты суть однуИ всяк подвержен голоду и сну!Ты пропасти, что разделяет вас,Не видишь в слепоте духовных глаз.Два вида пчел в густых ветвях снуют.Те — только жалят, эти — мед несут.Вот две породы серн. Одна даетЧистейший муск, другая — лишь помет.Два рода тростника встают стеной,Но пуст один, и сахарный другой.А что таким сравненьям счета нет,Поймешь в пути семидесяти лет.