Читать «Соленый арбуз» онлайн - страница 136

Люди стояли у желтых стен общежитий, улыбались и подбрасывали шуточки, а путеукладчики шли степенные и важные, кивали небрежно и суровым выражением лиц своих говорили: «Да, мы те самые, которые…»

– Макогон! Сегодня? Макогон!

– Нет, – бросил на ходу Макогон. – Сегодня не успеем. Сегодня мы проковыряемся со шпалами.

Шпалы лежали у переезда, которого еще не было, и поблескивали на солнце жирными, лоснящимися боками. Макогон сделал резкое, колющее движение рукой, и ребята понимающе закивали. Они научились разбираться в языке его рук. Они стали оркестрантами, читающими взмахи дирижерской палочки. Шпалы надо было таскать на желтую спину насыпи и раскладывать их там на расстоянии шага друг от друга. Потом своей очереди ждали рельсы.

– Креозот, – напомнил Макогон.

Шпалы опускались на ковбоечные плечи, красные, синие, желтые, полосатые и расписанные квадратами, плыли не спеша над насыпью и падали на теплый тубинский гравий. И каждый раз черные пахучие бревна приходилось таскать дальше и дальше.

– Привет, ребята! – сказал Зименко. – Опоздал я к началу. Можно встать с вами?

– Вставай, – улыбнулся Спиркин.

– Спешил, спешил и опоздал…

– Только мы сегодня не будем укладывать.

– Не страшно. Завтра начнем.

– Слушай, ты застегни воротник, – сказал Букварь. – И рукава опусти. А то креозот…

– Ладно, Букварь, – засмеялся Зименко, – я ведь не первый раз…

Шпалы плыли покорные, тихие, готовые годы пролежать на этой невысокой курагинской насыпи. Макогон вытягивал гусиную шею и взмахивал дирижерской палочкой. Шпалы плыли и падали с почерневших ковбоечных плеч.

Букварь шагал, щурил глаза и не мог разобрать, кто это стоит там за насыпью, у коричневого сарайчика, изображавшего контору станции. А у сарайчика собрались командиры поезда, прорабы и мастера, сам начальник поезда Чупров и даже работники бухгалтерии. Они стояли молча, просто любопытствуя, думая каждый о своем.

Чупров вытирал пот, пыхтел и вспоминал свои молодые годы. Ему очень хотелось потаскать сейчас с ребятами эти черные, жирные шпалы, но он думал о том, что если он начнет таскать, то через две минуты придется лезть в карманы за таблетками валидола, пузырьками валокордина и прочей гадостью.

Еще Чупров думал о том, что ему здорово влетит от начальника строительства. Наверное, ему влетит, ему даже влепят выговор. Он не имел права разрешать укладку путей руками. Есть путеукладчики, краны и всякие другие машины, которым ничего не стоит опускать на насыпь звенья, похожие на длинные лестницы. Надо было ждать, когда рельсы доползут от Минусинска до Тубы, когда построят мост через Тубу и когда все эти хитрые машины на своих колесах доберутся до Курагина. Надо было ждать год или два. А Чупров уже не мог ждать.

Для разговора с начальником строительства Чупров приготовил массу доводов, и среди них были такие. У нас есть паровозы, они сейчас спят, мы уложим километра три путей, поставим на рельсы паровозы, и они станут бегать, будут каждое утро развозить народ на объекты. А потом можно будет перебросить на барже по Тубе этот самый не знающий человеческой усталости, не имеющий о ней никакого представления, этот чертов путеукладчик, и у него уже будет плацдарм для всяких рекордов на насыпи.