Читать «Политическая и военная жизнь Наполеона» онлайн - страница 3

Но могли ли эти остатки древнего феодализма бороться со средним сословием, в XVIII веке, когда оно было так образовано и богато? Уже двадцать лет, как во всех умах, во дворянстве, в войске, при самом дворе, кипела революция. Правительство и двор сделались целью ударов всех оскорбленных самолюбий, всех мелких честолюбии; одни вооружались против них аристократическою гордостью Фронды; другие — демократическими требованиями нивелёров (от Niveler — делать равными в социальном отношении). Но если бы государство было в руках сильных и искусных, даже подобное положение умов не произвело бы переворота.

Правительство же как будто этого хотело; оно привело в столкновение партии, поочередно боролось с ними и имело слабость уступать им. Оно раздражало и знать, и толпу народа, заставляло войска сносить обиды и притеснения от черни, которую поощряли к возмущениям.

Когда огромные общественные выгоды противных партий были готовы столкнуться, и революция станет неизбежной, тогда нужен искусный правитель, который бы мог усвоиться с ней, сделаться главою её, найти черту, где она должна остановиться, и уметь пожертвовать жизнью, чтоб удержать ее в этом пределе.

В каждом сословии голоса должны были собираться отдельно; но средний класс требовал, чтобы их собирали поголовно, потому что надеялся иметь тут преимущество перед остальными двумя классами, видя, что он многочисленнее их обоих. Дворяне и духовенство отвергли это требование и, 17-го июня средний класс составил свое собственное национальное собрание; 20-го было закрыто место заседаний его; депутаты среднего сословия собрались в Жё-де-поме и поклялись не расходиться, не дав новой конституции Франции.

Много восставали против философов и философии, приписывая им революцию. Если бы король тогда же склонил Мирабо на свою сторону, то Генеральные штаты кончились бы тем же, чем они обыкновенно оканчивались прежде, и все Вольтеры в мире не произвели бы этих страшных переворотов; революция не могла длиться уже и потому, что вся она образовалась в несколько дней. Мятежной черни также нечего было страшиться. Её предводители, видя непреклонность короля, и не имея средств бороться с врагами иноземными, пришли бы скоро сами в отчаянное положение, и неистовая чернь на них же, виновников её несчастий, обратила бы всю свою ярость. Это так же верно, что, если бы я был министром Людовика XVI, революция кончилась бы 23-го июня 1789-го года. Я умел бы в одно время и разить врагов престола и удовлетворять требованиям справедливым, и Мирабо, Сийесy и всем предводителям собрания возвращаться уж было поздно: им оставалось умереть или победить; а победить легко было, потому что все их предприятия им облекались в обманчивый вид законности. Они повелевали именем того же правительства, у которого отняли власть. 14-го июля они сделались правителями государства, получив в свое распоряжение сильную армию, под названием национальной гвардии, и захватив в то же врем я начальство над линейными войсками. Наконец они сами изумились своего могущества, и, чтобы упрочить его за собою, решились уничтожить монархическую власть в своем отечестве. Эта последняя и величайшая их ошибка потрясла до основания весь государственный состав Франции.