Читать «Праздники, обряды и таинства в жизни христиан Беларуси» онлайн - страница 135

Протестанты вначале признавали исповедь таинством. Лютер сохранил и устную исповедь (хотя и не считал необходимым полный перечень грехов исповедующимся), и разрешение пастора для готовившихся к причащению. Но потом признал разрешение пастора не обязательным. Сущность покаяния Лютер видел в истинном раскаянии и скорби о грехе. С течением времени устное исповедание грехов вышло из обычая у лютеран. Позднее в ортодоксальном лютеранстве сохранилось лишь общее публичное покаяние и общее разрешение грехов, преподаваемое пастором. В реформатской (кальвинистской) церкви устной исповеди не существовало. По ее учению нужно исповедоваться лишь одному Богу, все равно – общей исповедью или единолично, в храме. Позволялось также исповедоваться кому-либо из своих близких или пастору, чтобы выслушать от них наставление или утешение. Однако позднее такая исповедь перестала практиковаться [69].

В православной церкви было установлено правило, по которому каждый православный должен приступать к таинству покаяния не менее 1 раза в год (обыкновенно – в Великий пост, а также в другие три поста – Рождественский, Успенский и Петров). Священник обязан был хранить исповедь в тайне – за огласку исповеданных ему грехов он подвергался по духовному регламенту лишению сана. Однако в XIХ в. законами Российской империи было предписано, что если бы «кто-либо на исповеди объявил о своем злом умысле против государя и общественного порядка и при этом не выразил бы раскаяния и решимости оставить свое намерение или тайно, но умышленно произвел в народе соблазн, могущий иметь вредные последствия для церкви и общества (например, вымышленное чудо) и, исповедуясь, не изъявил намерения уничтожить соблазн публичным раскаянием в обмане, священник должен немедленно обо всем донести архиерею. Подробности исповеданного, однако, он сообщает не ранее, как на суде». Священник не имел права исповедовать несколько человек одновременно, даже малолетних. Ему запрещалось пользоваться исповедью как средством для каких-либо вымогательств и личных просьб. Плата священнику за исповедь была запрещена и государственными, и церковными постановлениями [69].