Читать «Уроки украинского. От Майдана до Востока» онлайн - страница 145

Головы советских солдат в касках и пилотках обращены к сгоревшим танкам, сломанным елям. Их каменные лица прошиты автоматными очередями. За ними — разбитая лестница. Красное солнце садится справа. Олег и Вася проходят мимо монументов — «Советской пехоте слава!», «Мариупольской стрелковой дивизии», «Макеевской стрелковой дивизии», «Лисичанской стрелковой дивизии». Мимо каменных бойцов, идущих в атаку, мимо выбитых на камнях фамилий бойцов, павших в Великую Отечественную войну. Обходят глубокие воронки. На вершине монументы разбиты — от них остались лишь каркасы, бетонные глыбы и серая крошка. Сверху спускаются несколько человек — в камуфляже. Они называют себя обороной Снежного.

Над глыбами реет флаг — с красной звездой, серпом и молотом. Небо у бетонных бортиков краснеет. На него выплывает тонкий месяц.

— Мы шахтеры, — говорит один из них. — Трудяги.

— Смотри, там дымок, — говорит стоящий у бортика и показывающий на равнину вниз. — Давай туда ебанем?!

Звучат автоматные очереди, сквозь которые слышатся слова:

— Мы защищаем свое, родное! Донбасс никому не отдадим!

— У вас как с психикой, нормально? — спрашивает меня мужчина лет тридцати. — Пойдемте, я вам кое-что покажу.

Мы спускаемся по дороге вниз. Верхушку неба прорезает острый месяц, но бок неба еще краснеет — по нему катится ярко-малиновое солнце. Кажется, что на полпути оно останавливается и не движется дальше, чтобы получше разглядеть то, что осталось от Саур-могилы, заглянуть в разбитые каркасы, сожженные танки и БТРы и в побитые каменные лица.

Группа обороны, неся автоматы, снятые с затворов, спускается вниз. На мужчин тоже ложатся малиновые блики.

— Отойдите на всякий случай, — говорит один из них, направляя меня к обочине. — Здесь бывают вечерние варианты — снайпер может работать. В этом танке — ничего, только куски мяса. Хотите куски мяса посмотреть?

— Нет.

— Правильно, там воняет.

— Я недавно охранял укропов, — говорит самый старший. — Спросил одного: «Ты откуда?». Говорит: «С Запорожья». «Снайпер?». — «Да, но я ни в кого не стрелял». Их когда в плен берешь, они все — белые овечки. Я вспомнил Краматорск, хотел обработать его прикладом, но меня командир от него отогнал.

Солнце скрывается. На небе остается только месяц. Руины Саур-могилы превращаются в мрачные тени. Группа доходит до сгоревшего БМП. Один из мужчин поднимается на него, смотрит в люк.

— Укропская нога, — сообщает он, — в натовском ботинке. Дайте мне какую-нибудь тряпку!

Старший шарит в кустах и достает военную куртку. Показывает бирку, и говорит, что она натовская — но в темноте мне уже не разобрать черных букв на белой ткани. Передает куртку тому, кто сидит на машине. Тот опускает ее внутрь и ухватывает что-то. Достает из танка почерневшую ногу в ботинке.

— Фу! — бросает на землю. — Какая вонь!