Читать «Уроки украинского. От Майдана до Востока» онлайн - страница 131

— Сейчас ополчение, из того что видела я, представляется мне разрозненным, — говорю я. — Вы думаете, вам все же удастся аккумулировать силы?

— Например, в Антраците у нас находится атаман Козицын, который не входит в общую систему войска. Бойцы у него хорошие, но сам он… так себе человек. Есть еще Безлер — Бес. Удачливый хороший воин, но психически нездоровый человек. Он — не политик. Ему лишь бы воевать ради того, чтобы воевать.

— Мне показалось, что в Горловке бойцы воюют не столько за идею, сколько за самого Безлера, — говорю я. — Они его боятся до смерти и любят — тоже до смерти.

— Я объясню. В гражданской войне действительно всегда воюют не только за идею, но и за лидера. С этого начинал Троцкий — он уничтожал полевых командиров гражданской войны. То же самое предстоит и нам — жесткое выстраивание иерархичности. У Беса только один выход — либо подчиниться главному, Стрелкову, либо быть уничтоженным.

— И вы думаете, что он подчинится?

— Я думаю, его заставят сделать это. Тем более, он уже был в такой ситуации. Ему ведь можно перекрыть поставку вооружения… — говорит он и ненадолго умолкает.

— Но у вас ведь общий враг, — произношу я. — И Безлер воюет на вашей стороне.

— А кто сказал, что это — игра? Либо подчиниться, либо разоружиться. Вы поймите, да, идея нас объединяет одна, но форма ее реализации у нас разная. Посмотрите на украинскую сторону. Там есть еще и батальоны наемников, правосеков и Нацгвардия. И украинская армия с ними отнюдь не дружит. То есть они тоже не едины. Но у каждой из этих частей есть идея — антирусская. Открыто ни с Бесом, ни с Козицыным никто не воюет. Но сам процесс отодвигает их назад. Побеждает тот, кто умнее, а не кровожадней. Те люди, которым хватило мозгов оказаться в команде Стрелкова. И шаг за шагом он будет теснить других — тех, кто не принимает единого лидера управления. Но все происходит незаметно — без открытых боестолкновений. Ведь всех нас сплачивает ненависть к фашистам и авторитет нашего лидера — Стрелкова Игоря. После Одессы нас уже не остановить, — заканчивает он.

— В Одессе о пожаре уже забыли, — говорю я. — Там люди живут мирной жизнью.

— Ничего, — усмехается он, — мы им напомним. Мы же не остановимся на ДНР. Мы пойдем дальше — Киев, Приднестровье, Балканы, Аляска… Игорь Стрелков — очень добрый человек. Он — мечтатель. И в данный момент его мечты совпадают с мечтами большинства.

— Даже с мечтами тех, кто сидит сейчас в бомбоубежищах?

— Как там по Достоевскому? Стоят ли все богатства мира слезы одного ребенка? Стоят… А иначе они придут и всех вырежут.

Марьинка. Пустые улицы. На асфальте — воронки. Дома, побитые снарядами. Блестят церковные купола. Машина медленно продвигается по городу, не встречая ни одной живой души. Кафе, аптеки, магазины — все на запоре.

На дверях городской школы висит картонка — бомбоубежище. Стрелка показывает вниз. Я захожу в школу. Шаги гулко отдаются в пустом коридоре. Солнечные квадраты ложатся на пол, покрытый старым линолеумом. Кто-то снял горшки с комнатными цветами с подоконников и поставил их на пол, под окна, словно желая защитить от снарядов.