Читать «Уроки украинского. От Майдана до Востока» онлайн - страница 127

Асфальтированная дорога, ведущая отсюда к ближайшей школе — тоже пуста. Наша машина передвигается по ней в одиночку. На одном из отрезков на обочине вырастает зеленое орудие с длинным тонким носом. Его прицеп тяжело лежит на земле. Рядом по асфальту растекается лента, заправленная снарядами с блестящими головками. Неподалеку дежурят ополченцы. Пропуская машину, они просят водителя ехать медленней.

Поле перед школой заросло травой, сквозь которую пробивается белая кашка. В подвале пахнет сыростью. Короткий лестничный пролет ведет вниз, вперед, и, наконец, открываются отсеки подвала, погруженные в темноту, настолько густую, что кажется — подвал пуст. Но лишь до тех пор, пока не начинают говорить люди, сидящие у сырых стен. Судя по голосам, здесь собрались в основном пенсионеры. Мы проходим вглубь до самого конца. Везде — люди. Передвигаться здесь можно, лишь вытянув руку, чтобы не удариться о стену и не наступить на человека.

— Чем вам можно помочь? — спрашиваю темноту.

— Вы ничем нам не поможете, — раздается из нее женский голос.

— Если бы могли, то уже помогли бы, — поддерживает его второй.

— Мы хотим быть с Россией, вот чего мы хотим, — робко произносит третья, словно открывая свою заветную мечту.

— Крыму помогли, и нам помогайте, — слышится скрипучий стариковский голос. — И нас освобождайте.

— Душат нас! Душат! — жалуется подвал. — За что стреляют? За что убивают? За то, что мы работали?

— Это что там за ораторы появились? — приходит из соседнего отсека недовольный женский голос.

На секунду воцаряется тишина, очень скоро нарушенная теми, кто говорил до того.

— А кому какое дело? — возмущается пожилой голос. — Сидите уже и молчите! Можно подумать, вам кто-то что-то говорит!

— Да, молчите! — скрипит тот же старик. — Мы же — сепаратисты!

— Нет, мы эти… как там Яценюк сказал? Засланцы ФСБ, потому что пенсию просим.

— Вы ели? — спрашиваю их.

— Когда? — спрашивают в ответ. — Утром? Утром позавтракали. А сейчас куда? Там стреляют.

— Вот так и живем… — вздыхает подвал.

Ополченец рукой, стянутой черной обрезанной перчаткой, дает машине знак развернуться и ехать в обратном направлении. Дорога в центр города закрыта. Машина въезжает в тихий проулок частных домов. Его замыкает тупик. Машина едет по бездорожью, стараясь проскочить на трассу между домов. Но выезда нет — на ее пути встают дома, заборы и тупики. Она останавливается возле бараков, сараев и глохнет. Неподалеку звучит выстрел. Проходит три минуты. «Нона» стреляет снова, и на этот раз звук подходит еще ближе к этому солнечному тупику, где зеленеют палисадники, а мутное зеркало стоящего прямо на траве старого шкафа отражает солнечную зелень и стены сараев. Третий залп. Справа от шкафа — неподвижные качели. От них тянется покосившаяся деревянная оградка, за которой желтеют подсолнухи. «Нона» продолжает стрелять, и, наконец, наступает тишина — натянутая и тревожная, которая может возникнуть лишь там, где что-то вот-вот должно произойти. Проходит восемь минут. Дверь одного из бараков открывается.