Читать «От теории к практике (сборник)» онлайн - страница 36

Первым нарушил молчание кролик:

– Пискля, я все-таки не могу понять, как можно идти по черному, то есть светлому лесу ночью, если весь лес черный и в нем хоть глаз выкали!

– Не торопитесь, Вы все увидите сами, – улыбнувшись, сказал Пискля.

Тем временем мгла стала практически непроглядной. Пискля, шедший первым, остановился, и путешественники, шедшие за ним, окружили его, внимательно следя за его действиями. Тем временем Пискля положил перед собой свой волшебный саквояж, открыл его и достал небольшой факел, чиркнув спичкой, он зажег его и, взяв саквояж, двинулся дальше.

Пройдя четверть пути до светлого леса, путники увидели как впереди – там, где совсем недавно висела клетка, зажглась спичка, и через минуту в клетке зажегся маленький фонарик, осветив птицу, которая в этот момент как раз тушила спичку. Путники приближались к этому огню, смотря на него как на путеводную звезду.

Подойдя к клетке, они обступили её, а Пискля, потушив факел, завернул его в специальный чехольчик и положил в саквояж. Порывшись в саквояже, он достал из него с десяток крупных орехов и молча положил их на большой поднос через открытую дверцу клетки. Порывшись еще немного, он извлек из саквояжа три большие переливающиеся монеты и положил на маленький поднос перед птицей.

Птица внимательно наблюдала за всеми действиями карлика, но не шевелилась и не издавала ни звука. Кот хотел потрогать её и уже потянул свою лапу в открытую дверцу, но Пискля ловко перехватил её и отстранил от клетки.

– Не стоит, он этого не любит. Сейчас будет громко, прикройте уши и не пугайтесь, – ласково сказал Пискля, закрывая уши руками.

Путники последовали его примеру и также закрыли уши. Они внимательно следили за птицей.

Тем временим Клуфа неторопливо взял один из орехов и крепко сжал его когтями так, что он треснул. Разжав когти, он взял орех, упавший на поднос, и отряхнул его от остатков скорлупы. Откусив небольшой кусочек, он долго пробовал его и, удовлетворенно покачав головой, положил орех на поднос. Также неторопливо он брал по очереди каждую из монет и внимательно осматривал их, а затем пробовал на клюв. Проверив так все монеты и аккуратно сложив их в маленькую пирамидку перед собой, Клуф набрал в легкие воздуха, отчего еще больше стал походить на большой шарик с маленькой головкой и ножками. Открыв свой клюв, он издал такой ужасающий крик, что казалось, будто Соловей-Разбойник пригласил к себе в гости Змея Горыныча и учит его свистеть. Но вот свист прекратился, и наступила тишина. Клуф стал неторопливо кушать орех, а путники, оглядевшись вокруг, посмотрели на Писклю.

– Не волнуйтесь, это он позвал наших провожатых, которые проведут нас сквозь светлый лес, – показывая рукой в сторону леса, ответил Пискля.

Путники посмотрели в ту сторону, куда показывал Пискля. Лес был черен и непрогляден, будто бездонный колодец. Но вдруг прямо на опушке загорелся факел и двинулся в их сторону. Факел двигался, будто сам по себе в кромешной тьме. По мере приближения до путешественников стали доноситься сначала еле слышные, а потом все более различимые звуки колокольчиков. Путешественники молча наблюдали, как факел приближался к ним. И вот перед ними возникли четыре существа. Ростом они были чуть ниже среднего человеческого роста, тело их было похоже на грушу: снизу они были большими, а чем выше, тем тело их становилось все меньше и меньше. Все их тело было будто разрисовано в разноцветную клетку и покрыто короткой шерстью. Голова была небольшая крысиная, но при этом из нее рос разноцветный клоунский колпак покрытый шерстью со свисавшими во все сторон колокольчиками, которые при каждом движении издавали приятный звон. Крысы-клоуны передвигались на небольших лапках, но при этом имели худые черные руки. Различались они не только лицами, но и разными цветами бляшек на ремне, которые висели на их животах. Крысы-клоуны, остановившись перед путниками, внимательно смотрели на них. Когда они шли, они образовывали своими фигурами треугольник: один в центре впереди и трое ровной полоской следом. Остановившись, они не изменили фигуру, и от этого создавалось впечатление, что перед путниками солдаты со строгой выправкой.