Читать «Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы» онлайн - страница 117

«Беларусьфильм», пожалуй, единственная] студи [я], где так бережно используются песни в фильмах... всегда Виктор Туров [и] другие ребята, которые работают здесь /.../, находят возможность и место для этих песен, чтобы они были на равных с изображением». /5/

«Мое знакомство с Владимиром Высоцким состоялось в 1965 году.

Виктор Туров пригласил меня посмотреть материал, который к тому времени был отснят. Музыку для съемок требовалось писать заранее, а тогда ее еще не было — просто Высоцкий наиграл несколько своих песен. Сейчас уже не помню, с чего начался наш разговор, ко Влади мир сам подошел ко мне и спрашивает: «Можно все это оформить? (Никогда не забуду это слово — «оформить»!). Я вот тут кое-что набренчал, хотелось бы, чтоб прилично звучало». Я говорю: «В том виде, в котором вы отдаете песни для картины,— это и так прилично».— «Нет,— отвечает,— все-таки кино...» А надо сказать, что, когда он сам, как актер, пел, было все здорово, ну а в остальном — то, что идет как бы «за кадром» — требовало иного решения. Во всяком случае профессионального, сохраняя, разумеется, то зерно, которое заложил Высоцкий.

Вообще, удивительно скромный парень! Спрашивает: «Вам тексты нравятся?» А я ему: «Знаете что, давайте не будем... Я попробую написать, а получится у меня или нет — там уж сами решите». Впрочем, добавил: «Тексты хорошие». /2/

«Этот год был по-своему уникальным в плане взаимоотношения поколений. 1965 год — это 20-летие Победы. Нам, мальчишкам, чье детство пришлось на войну, — нам по 30 лет. А тем, кто закончил войну очень молодым, лет в 18—19,— им всего 39. То есть мы практически сравнялись — даже за одними и теми же девушками ухаживали. Возникла уникальная ситуация: два поколения, но не «отцов и детей», а как бы братьев — младших и старших — они слились; и вдруг оказалось, что и интересы общие, и понятия, и умонастроения. То есть сама среда, в которой мы смогли причаститься к одинаковому восприятию жизни и смерти, преодолению общих тягот, позволила нам, не бывшим на войне, встать как бы вровень с теми, кто эту войну прошел...

И мне кажется, что именно это во многом повлияло на чрезвычайную органичность военных песен Высоцкого. Не случайно люди старшего поколения воспринимают эти песни как естественные, написанные их современником — челове ком, который вместе с ними все это прошел, пережил, испытал. То есть это не было наносным — оно впитывалось из ок ружающей среды, пропускалось через себя — через свое сознание — и находило Выход в виде песен, возвращаясь к людям, от которых и было взято». /4/

«Как можно писать о войне человеку, которому было три года, когда она началась, и 7 лет, когда закончилась? Можно ли нафантазировать себе полнее, яснее и трагичнее, чем это было на самом деле? Можно ли почувствовать, пропустить через себя события, мысли и настроение военных дней? Как понять ожидание боя, ярость атак, смерть, подвиг, если это не пережито, нс увидено? Стоит ли браться за это, можно ли писать военные песни после того, как отзвучали и продолжают звучать «Война народная» и «Землянка», «Марш артиллеристов» и «Темная ночь»?