Читать «Грустный шут» онлайн - страница 207
Зот Корнилович Тоболкин
— В другой раз отобью вас тут же. Будьте готовы, — прошептал Барма отцу и Гавриле.
С горы во весь опор скакал Ложкин.
— Кто выпустил их? — кричал он, размахивая саблей. — Назад! В острог!
— Что, отмылся? — усмехнулся Гаврила. — Рано, рано.
Дав шпоры коню, Ложкин врезался в строй колодников. Жеребец вскинулся на дыбы, сверкнула сабля. Коню под копыта угодил Пинелли.
Передав ребятишек Агафье, Барма кинулся к итальянцу.
— Леня, Леня!
Но тот был мертв. Из рассеченного черепа хлестала кровь.
— Убил, нелюдь! — ахнул Гаврила, прянув к майору. — Ох, коротка моя цепочка!..
— Я растяну ее, дядя Гаврила. — Барма кошкой прянул на майора, вышвырнул его из седла.
— Беги, Тима! — крикнул Гусельников Степша, ударив целившегося в Барму солдата.
— Спасайся, сынок! — приказал Барме отец. — Беги! Ты нам на воле нужней.
Барма перемахнул через прясло и ускакал. Ночью, тайком пробравшись в город, со всеми простился. Гонька был последним, кто его видел.
— Береги дружка моего, — вручив мальчугану зайца, сказал Барма. — А я ухожу.
— Возьми и меня с собой! — запросился Гонька. Барма улыбнулся и покачал головой.
— Ты брату понадобишься: А мы с Иванком души сухопутные. Обними его. Авось встретимся где-нибудь на краю России.
«Где край тот? — писал загрустивший Гонька. — И суждено ли мне Тиму увидеть? Добрый он человек, веселый. Да жаль, веселья его лишили».
25
Дымы, как волосы молодиц, вьются, ветер треплет их и треплет. А город стоит на юру, жмурится окнами. И в каждом окошке чья-то судьба. Город прочно и на века врос в сибирскую землю. И только кремль над землею возвысился. Кремль да еще острог. И в стылых каморах тоже люди. Томятся, поют песни под звон кандальный.
Сюда и другой звон доносится. То с верхнего посада текут на юг торговые караваны. Иртыш-батюшка, с Тоболом соединившись, спешит на север. За ним кинуться бы да цепи уговаривают: зен-зен…
Бондарь в слободе оружейной стал своим человеком. Братья с плотниками сошлись. Замотохины люди подружились с татарами. Шныряет Митина артель по городу, сеет в людях лютое недовольство. Уж трижды нападали на острог, но были отбиты. Нового воинского начальника в один из выездов загнали в женский монастырь.
Несчастья, одно за другим, стали преследовать и самого губернатора. То крыша в спальне обрушится, то рухнет вместе с каретою мост, и под глумливое улюлюканье горожан его сиятельство вместе с супругой выкупается в сточной канаве.
Владыке по ночам стали являться черти. А хор церковный вместо «Коль славен» грянул однажды:
— Выпустите их! — взмолился владыка. — Пока мы сами не заразились крамолой.
И Пикан с Тюхиным вышли на свободу.
А вскоре вернулся из Петербурга Митя. Он привез деньги и снаряжение. Ему посодействовал в хлопотах известный мореход Федор Соймонов, уломали Адмиралтейство.
Отслужив молебен, артель принялась строить шлюп. Строили лето, зиму. Весною, за ледоходом, наладились в путь. Купец Кобылин снабдил экспедицию провизией.