Читать «Кризис «Капитала 2.0». Навстречу новой реальности» онлайн - страница 47

С другой стороны, то, чем мы жили всегда — в реальности, в действительности, — был ресурс, к идее которого Европа приходит только сейчас. То, что для них новая реальность, для нас — извечная норма жизни. Отсюда и профанность всех этих бесчисленных, пережитых Россией, «форм общественных отношений», когда «освободители» рабочего класса и крестьянства, испытывая добрейшие, надо полагать, намерения, загоняют его в самое настоящее рабство — с ГУЛАГами, колхозами и продразверстками, а лучшие из «демократов» и «либералов» проводят свои реформы категорически вопреки мнению большинства, причем делают это с волюнтаризмом, которому худшие из диктаторов могли бы, честно говоря, позавидовать. И те, и другие, и третьи всегда были деятелями ресурса, за который они сражались, который они завоевывали и который потом использовали, чтобы реализовать собственное представление о прекрасном — о будущем. То есть называть их всеми этими словами — хоть ставшими теперь «ругательными», хоть кажущимися теперь хвалебными — смешно и нелепо. Наши «коммунисты» никогда таковыми не были, равно как и «либералы» не были либералами. Пора нам уже все это как-то, наконец, увидеть и признать.

Мы всегда и на всех уровнях социальной организации жили и действовали так — поперек всяким «формам общественных отношений», поскольку приматом и главной ценностью в России всегда был и остается ресурс, но не тот ресурс, о котором мы столько сейчас говорили, а ресурс особый — ресурс без времени, «ресурс-здесь-и-сейчас». И это отличие ресурсов — их (со временем) и нашего (без оного) — принципиально важное. Суть вроде бы одна, а вот смыслы — разные. Да, мы всегда жили ресурсом, но так же, как и человек Запада, мы только сейчас освоили время по-настоящему, потому что политэкономическую теорию обмануть можно, а вот работу мозга — нельзя. Способность видеть далеко вперед, заглядывать в будущее и пытаться овладеть им посредством ресурса, который «там и тогда» позволит нам удовлетворить потребности, которые возникнут у нас «тогда и там», — это вовсе не то же самое, что жить здесь и сейчас так, словно бы это навсегда, а ты царь мира сего, потому что у тебя есть ресурс, которого нет у другого, что позволяет тебе делать «все, что твоей душеньке захочется». Вот они — «два мира — две системы», ни больше и ни меньше.

Что ж удивляться тому, что нас постоянно удивляет наше будущее? Мы, как больной с корсаковским синдромом, постоянно обнаруживаем себя в новых обстоятельствах и никак не можем взять в толк, как мы тут очутились — что за помутнение у нас было «до», и что это за муть, окружающая нас «после». Карл Маркс, и потому читать его следует, и именно как методолога, смог предсказать будущее на значительный исторический период — пусть все происходит и не так именно, как было предсказано (другая механика, другие действующие силы), но, по сути своей, государственная модель современной Западной Европы, конечно, социалистическая — в точности как предсказывалось! Мы же всякий раз словно бы разворачиваемся на 180 градусов, чтобы снова оказаться в исходной точке и начать все заново. Парадокс маятника в том, что, хоть он и помогает нам отсчитывать время, сам он ходит по замкнутому кругу, а в круге этом, по определению, времени нет. Мы — как тот маятник — во времени, но без времени. И пока это время не будет нами, наконец, осмыслено, пока оно не появится внутри того, что мы так хорошо, в отличие от просвещенного Запада, знаем как ресурс, толку от наших ресурсов не будет никакого.