Читать «Исповедь королевы» онлайн - страница 30

Но я не нуждалась в том, чтобы кто-нибудь подвел меня к королю. Я бросилась прямо к нему и упала перед ним на колени.

Он поднял меня, расцеловал в обе щеки и произнес:

— Да ты же прекрасна, дитя мое!

Его голос был мелодичным и гораздо более красивым, чем у принца Рогана. Выражение его глаз было теплым и дружелюбным.

— Ваше величество, вы так милостивы…

Он засмеялся и прижал меня к своему великолепному плащу, украшенному самыми прекрасными драгоценными камнями, какие мне приходилось видеть.

— Мы счастливы, что вы наконец-то приехали к нам, — продолжал он.

Когда мы взглянули друг другу в глаза и он улыбнулся, мой страх и ненавистное чувство одиночества исчезли. Он был стар, но никто не думал о его возрасте. Он был царственный и в то же время великодушный, его манеры были безукоризненны. Я покраснела, вспомнив о том, как плохо я говорю по-французски. Мне так хотелось понравиться ему!

Он снова обнял меня, как будто действительно испытал ко мне нежность. Его глаза внимательно изучали меня с головы до ног. Тогда я еще не знала о его склонности к юным девушкам моего возраста. Я думала, что вся его доброта, весь его интерес и лестное внимание — это проявление его особенной любви ко мне. Он слегка повернул голову, и вперед вышел мальчик, высокий и неуклюжий. Он отвел свой взгляд от моего лица, как будто я нисколько его не интересовала. Его безразличие, особенно после теплого приема, оказанного мне королем, подействовало на меня как удар. Чувства, которые он вызвал во мне, были столь противоречивы, что я даже не пыталась разобраться в них. Ведь этот мальчик был моим мужем. Он был пышно одет, но как непохож он был на своего деда! Казалось, он не знал, куда деть свои руки.

Король произнес:

— Мадам дофина оказывает нам честь и удовольствие своим присутствием.

Мальчик выглядел застенчивым. Он стоял, не говоря ни слова, не двигаясь, и только глядел на кончики своих сапог. Я решила прорваться сквозь его равнодушие и, шагнув к нему, подставила ему свое лицо для поцелуя. Ведь если король поцеловал меня, то почему бы мне не поцеловать своего жениха? Он в испуге отпрянул от меня, но потом сделал движение в мою сторону, словно заставляя себя выполнить какую-то неприятную обязанность. Я почувствовала прикосновение его щеки к моей, но его губы не коснулись меня, как прежде губы короля.

Я повернулась к королю. Хотя он не подал виду, что поведение дофина показалось ему странным, я поняла, что он рассердился, потому что я всегда быстро улавливала реакцию людей. В моей голове промелькнула мысль, что я не понравилась дофину. Я вспомнила о Каролине, которая пролила столько слез, потому что ее выдали замуж за уродливого старика. Но я не была ни стара, ни безобразна. Сам король считал меня очаровательной, и большинство знавших меня людей придерживались того же мнения. Даже старый Каунитц считал, что в моей внешности нет ничего, что могло бы препятствовать замужеству.

Король взял меня под руку и представил трем старым дамам, которые показались мне самыми странными особами, каких мне приходилось видеть. Он сказал, что это мои тетушки: Аделаида, Виктория и Софи. Мне они действительно показались безобразными и даже более того — ужасными. Они напоминали мне старых ведьм из одной пьесы, которую я как-то видела. Старшая из них, которая, очевидно, была среди них главной, стояла на полшага впереди остальных. Вторая была полная, и лицо ее было несколько добрее, чем у ее сестер. А третья была самой уродливой. Но они были моими тетушками, и я должна была стараться полюбить их. Поэтому я подошла к мадам Аделаиде и поцеловала ее. Она сделала знак мадам Виктории выйти на полшага вперед, что та и сделала, и я поцеловала ее тоже. Затем настала очередь мадам Софи. Виктория и Софи выглядели как два солдата на параде, а Аделаида — как офицер, который ими командует. Мне хотелось рассмеяться, но я знала, что не смею этого делать. Потом я подумала, как забавно было бы, если бы я очутилась вдруг в своей комнате в Хофбурге вместе с Каролиной и рассказала ей об этих моих новых родственниках, изображая их по очереди. Я могла бы изобразить каждую из этих трех странных сестер. А еще я изобразила бы дофина.