Читать «Меж рабством и свободой: причины исторической катастрофы» онлайн - страница 196

Дальнейшая судьба Татищева поразительна. Изнурительно-самоотверженные занятия — научные и служебные, высокие административные должности (что не надо путать с государственным творчеством, на которое он с полным правом претендовал), — и все это на фоне многолетнего судебного следствия, длившегося до самой его смерти.

Огромное следственное дело Татищева, хранящееся в Центральном историческом архиве древних актов, открывает нам босховскую картину следственного абсурда. Василия Никитича, в то время уже начальника Оренбургского края, неустанно обвиняют во всех смертных грехах люди, которых он перед этим уличал во взятках, злоупотреблениях, издевательствах над башкирами, "похищении государственного интереса". С четкостью, достойной механика и математика, Василий Никитич опровергает одно обвинение за другим, и тотчас же против него выдвигаются новые. И так — без конца…

"Дело Татищева" развалилось бы в первые месяцы, если бы не разжигалось "сильными персонами" в столице. В разные времена шефами следствия были граф Михайло Головкин, сенатор Новосильцев, в доме которого в январе 1730 года Василий Никитич вразумлял шляхетство, и уже в елизаветинское время князь Никита Трубецкой. Все старые соратники по конституционным "затейкам".

Зародившись в 1736 году, следствие тянулось до 1750 года, когда бывший начальник Оренбургскою края, бывший астраханский губернатор, устраивавший огромные пространства империи, ведавший сложнейшими калмыцкими и персидскими делами, он же — одновременно подследственный, создатель первой русской истории и множества других трудов, умер под караулом в одной из своих глухих деревень. Причем загадку его внезапной последней ссылки мы вряд ли когда-нибудь разгадаем.

Так мстила военно-бюрократическая империя одному из самых талантливых своих слуг, который не хотел быть просто слугой, но замахнулся на реформирование машины, уже опасно скрежетавшей мертвыми шестернями.

И в то же самое время, когда граф Михайло Головкин начал собирать материалы для "дела" тайного советника Татищева, пришла очередь князя Дмитрия Михайловича. Первоначально он был привлечен как свидетель на процессе князя Константина Кантемира, своего зятя, который вел тяжбу с мачехой. Князь Дмитрий Михайлович, действительно, воспользовался своим влиянием, чтобы князь Константин получил огромное наследство отца. Но это было поводом, и то, что последовало дальше, никак не соответствовало вине.

Голицын был обвинен в смутно сформулированных государственных преступлениях: "Отговаривался всегда болезнию, не хотя Нам и государству по должности своей служить; положенных на него дел не отправлял, а вместо того, против присяги, указы Наши противным образом толковал и всячески правду испровергать старался, от которых его, князь Дмитриевых, вымышленных коварств явились многие обмануты…"