Читать «Озерные арабы» онлайн - страница 107

Высокие разливы — благо для таких земледельцев, как азайриджи, которые выращивают рис на полях, орошаемых реками, но для маданов они сущее бедствие, так как их рисовые поля остаются под водой. И наоборот, низкая вода позволяет маданам выращивать урожай на большей площади, но оказывается катастрофой для других. В 1951 году, когда вода стояла исключительно низко, маданы из Сайгала, Эль-Аггара и больших деревень на озерах за устьем Адиля могли засеять намного больше земли, чем обычно. К сожалению, из-за затяжных осенних дождей уровень воды поднялся и большая часть земли превратилась в болото до того, как можно было собрать урожай. В провинции Амара племена выращивают рис только на землях, покрытых свежим илом, но на Евфрате ниже Сук-эш-Шуюха некоторые из них распахивают рисовые поля. Иногда они выращивают рис под пальмами на том же самом участке, с которого только что собрали пшеницу или ячмень.

Семилетний Хасан, один из четырех братьев Амары, в первый же вечер порезал себе руку и пришел ко мне на перевязку. До тех пор он тихонько сидел в дальнем углу комнаты, и я едва заметил его в отличие от его младшего брата Ради, который сидел возле меня и болтал без умолку. Меня поразил анемичный вид Хасана. Его мать Нага сказала, что он всегда быстро устает и малоподвижен. Кровь, которая текла из пореза, была слабоокрашенной. Я дал Наге флакон железосодержащих таблеток для Хасана. Через месяц я едва узнал его. Он стал веселым, общительным мальчиком, и я очень привязался к нему.

Сукуб мечтал о паломничестве в Мешхед. Он проводил много времени в молитвах и размышлениях, с радостью предоставив все заботы о семье Амаре, который часто советовался с матерью. На следующий год Амара стал советоваться со мной насчет определения Хасана в школу.

— У нас в семье хоть кто-то один должен уметь читать и писать.

Я, хотя и не без колебаний, согласился с Амарой, и на следующее утро мы отправили Хасана в школу, которую посещали с полдюжины мальчиков из их деревни. Школа находилась в двух милях, на главном русле Вадийи. Была еще одна школа, на берегу Адиля, ниже деревни Маджида, но в самом озерном крае не было ни одной. Хасану очень нравилось в школе. По утрам он бодро бежал туда с другими мальчиками, а вечером с гордостью показывал мне результаты своих трудов. Когда я в очередной раз был в Басре, я купил ему ранец и тетради, цветные карандаши, перья, чернильницу, линейку и циркуль. Он был в восторге и уверял меня, что у других школьников нет ничего подобного. Тем не менее я не был уверен, что от учения будет прок. Следующие пять-шесть лет Хасан должен будет провести, сидя весь день за партой в здании школы; в соответствии с установлениями ЮНЕСКО его будут кормить обедом. Легкая жизнь по сравнению с жизнью Чилайба среди тростниковых зарослей или Решика на рисовых полях! Но именно тростники и рисовые поля будут его уделом, если он будет жить в Руфайе после окончания школы. Оставалось только надеяться, что Хасан не превратится в одного из тех парней, которые без дела слоняются по улицам городов. Немногие из мальчиков, которые посещали школу, намеревались остаться в родной деревне. В течение нескольких лет они находились под влиянием своих учителей, которые ненавидели образ жизни племен и приучали детей к мысли о том, что единственное место, где можно обеспечить себе достойное существование, это город.