Читать «Большая Медведица» онлайн - страница 284
Олег Иконников
— Отправь на Бочу от Молодого, что будет — цинканешь.
На улице посветлело, в разбитое окно дул холодом ветер. Услышав шаги, замершие у камеры, зек непослушными синими пальцами сжал стекло. С противным визгом отворилась дверь.
— Здравствуй, Эдуард.
За толстыми прутьями блокировки стоял Краев. Эдька устало присел на корточки.
— Что с тобой?
— Нормально, Николаич. Тюрьма, как тюрьма.
— Почему ты в карцере?
— Убить хотели.
— Кого?
— Меня.
— Не пойму. Тебя убить хотели и ты в карцере.
— Андрей, не буду ничего тебе объяснять, все равно ничего не поймешь, сходи лучше посмотри, Олег живой?
— Все, Эдик, я пошел. До завтра продержись. Вчера мы только узнали, что нашу тюрьму расформировывают, Кунников с Грозновым сразу к вам отправили. Через сутки Ушатов с Шульгиным с Улан — Удэ прямо сюда прилетят — и мы тебя с Олегом заберем. Не спи, я сейчас начальника оперчасти пугану, чтобы он за ситуацией присматривал.
На «белый» корпус Краев уже бежал, казалось, что может опоздать. Дежурный офицер, помахивая связкой ключей, неторопливо ушел, и спустя некоторое время вернулся.
— Ну, наконец-то, здоров.
— Привет, Николаич — обрадовался Святой — ты что такой напуганный?
— От Эдьки только выскочил.
— Понятно. Ну, как он?
— Плохо.
— Помоги ему, Андрей Николаич, я-то ладно, провернусь, они меня голыми руками не возьмут, а Эдька, если одного пырнет, то потом его не остановишь.
— Олег, завтра мы вас заберем.
— В натуре?
— Серьезно.
— Ну, до завтра-то я на одной ноге простою.
На следующий день после обеда в устремившимся в свинцовое небо «ТУ-134» крепко спал Эдька. Ушатов смотрел на его дергающееся во сне лицо, и казалось, о чем-то думал.
— Послушай, Олег, — повернулся он в кресле, — в аэропорту я с Эдиком разговаривал, по-моему, насчет администрации уголовной тюрьмы он сгущает краски?
— Почему вы так думаете, Василий Григорьевич?
— Потому что они, как и мы борются с преступностью.
Святой грустно улыбнулся.
— Сейчас я тебе все растолкую. В тюрьме КГБ я первый раз в жизни столкнулся с порядочными людьми. Фирма, понимаешь? Ваши надзиратели строгие, но честные, им не предложишь пять тысяч за пачку сигарет, а вот вчера я купил пять пузырей водки по пятнашке, но это ладно, для меня понятно. У ментов тоже дети есть и их надо чем-то кормить, а государство не выдает им зарплату по три месяца, вот и приходится людям в погонах торговать за колючкой «отравой» и совестью. Ночью через камеру, в которой я сидел, «почта» шла…
— Извини, Олег, я тебя перебью, что такое «почта»?
— Тех, кого повезут утром на следствие или суд, всегда предупреждают с вечера, вот им со всего централа малявы и гонят, надеясь, что они уйдут через волю. В нашей хате почту собрали, и надо было ее на другую сторону продола загнать — прямо напротив нас сидел человек, который утром на этап шел. Залет я на блокировку, над дверьми отдушина вентиляционная есть. В камере напротив тоже. Плюнул из трубки хлебным мякишем, в который нитка закатана. Они хлебушек поймали и к себе тянут, с этой стороны к нитке веревочку привязывают, а на нее мешочек с почтой, схема понятна? Но дело не в этом. Пошли малявки — и вдруг на коридоре дежурный надзиратель почту ловит. Представляешь, если он весь этот криминал следователям раздаст?