Читать «Большая Медведица» онлайн - страница 283
Олег Иконников
— Отправь посрочней.
Тот сунул записку через дыру в стене в соседнюю хату.
— Гони по зеленой, без тормозов.
Ответ пришел быстро, но не на Эдьку, а на положенца камеры: «Иконникову хребет сломайте за общее и воровское. Весна».
Смотрящий хаты подал малявку Эдьке. Он внимательно ее прочитал и швырнул в парашу.
— Что делать будете?
— Выезжай из камеры без кипиша, а Весне мы отпишем, что получили его малек, когда тебя уже перевели.
— По-тихой не получится — Эдька встал в угол — поехали.
На шум драки прибежали надзиратели. За разбитые головы и носы Эдьку уперли в карцер. Понимая, что это еще не все, он выбил в небольшом оконце стекло и, выбрав самый крупный осколок, сел у блокировки.
Узнав, что Эдьку не убили, Весна отправил записку положенцу тюрьмы, прося о помощи. Прочитав малявку, Боча задумался: стоит влазить в воровское или нет?
— О чем думу думаешь? — проснулся Культурный.
— Да Паха вот намарал на счет Иконы, на, прохлопай.
Теперь катал вату Пал Палыч. Он ненавидел Весну и мог бы поддержать Эдьку, ведь это он с братом с автоматами в руках проливали кровь за воровское в то время, как Паха и его кенты гребли под себя, но сейчас братья были опасны тем, что могли знать про общаковские списки, которые зашмонали у него при обыске, весы качнулись в сторону Весны.
— Подмогни ему, Боча — зачеркнул Культурный Эдькину жизнь.
Фуфлыжник, не уплативший карточный долг и уже полтора месяца тырившийся в карцере, неожиданно для себя получил малек: «Неделя сроку, завалишь читинца с третьего карцера, за все долги в расчете. Боча».
Ночью Эдька очнулся от непонятного шепота на продоле и прижал ухо к дверям.
— Он ребенка изнасиловал и задушил, открой камеру, я его, волка, в сердце ткну спящего, а утром на обходе его найдут холодного, скажешь, что просмотрела, как он зарезался и все — уговаривал кто-то женщину надзирателя.
— Боюсь.
— Да не мнись ты, представь, что он твоего ребенка придушит. Приоткрылся глазок.
— Ой, нет, он не спит.
— Ну-ка, дай посмотрю.
— Давай, сука, открывай дверь — ткнул Эдька пальцем в чей-то глаз — за то, что восьмерики на меня плетешь, я тебе сердце вырву.
Слышно было, как матерившегося зека заперли в соседней камере. «Дело принимает серьезный оборот, раз они не брезгуя ничем хотят меня привалить» — тусовался по тесному карцеру Эдька. «Выхода нет, любому, кто войдет, придется кровь пустить, ментов, если не подкупят, то обманут. Где Олега?» — щемануло душу.
На пьяного Молодого пришел малек.
— Святой, будь другом, ответь — упал он опять на подушку, — порожняки гоняют, уроды.
Олег развернул записку и пробежав глазами, усмехнулся: Боча интересовался у Молодого — не у них ли в хате Иконников Олег. Бодаться с неизвестностью Святой не стал.
«Боча, ночи доброй и всем, кто рядом. Был такой, но вечером его менты с вещами выдернули, сказали, что на самолет и назад не вернется». Запаяв маляву, он отдал ее коневому.