Читать «Большая Медведица» онлайн - страница 248

— Просто не курю.

— Молодец, а я вот травлюсь, — откопавшего в большие глаза дыма, Игорь прищурился.

— Сейчас будет допрос, нуждаешься ты в помощи адвоката?

— Пока нет.

— Тогда поехали. — следователь прикурил затухшую сигарету и официально завыкал.

— Двадцать четвертого февраля этого года вы в составе вооруженной группы совершили разбойное нападение на гостиницу турбазы «Акация», пояснить следствию что-нибудь по этому эпизоду можете?

— Нет.

— Нет, так нет, — зная от оперов идейные убеждения Святого, не стал настаивать на вопросе Кунников. — Мы и так все докажем, вот ознакомьтесь — он подал арестанту бланк постановления, — и внизу листа, пожалуйста, распишитесь.

Олег внимательно прочитал бумагу. Его обвиняли в убийстве Нурали, которого он застрелил в январе.

— Было? — наблюдал за его реакцией следователь.

— Нет — свернулась в организме кровь. «Неужели у Гурана не хватило мужества сгрузить этот труп на себя?»

В половине девятого утра следующего дня скрипучие ворота Иркутского централа нехотя отползли в сторону, пропуская в ограду черную «Волгу» и, час спустя, после несильного шмона, Святого подняли из боксика в камеру.

— Привет, Олега, здорово, Мужики, Святой прилетел… — все это неслось в его адрес от вмиг проснувшейся хаты.

— Где был, что видел, девки голые поди по улицам шастают…?

Уставший, но довольный тем, что вокруг знакомые все рожи, к которым он уже успел привыкнуть, Святой сходил на «парашу», вымыл лицо и руки и сел на шконку Ушана.

— Помогай, Санька, если ход есть.

— Че, поджимают тебя мусора?

— Труп «мой» раскопали, — он шепотом и подробно растолковал суть дела. После обеда по тюрьме поползли малявы, в которых обращались ко всем уголовникам, кому не чуждо общее, собрать для читинца триста тысяч.

Олег не интересовался кому забашлял Ушан, но через два дня поздно ночью открылась кормушка.

— Иконников есть?!

— Есть — ответил кто-то вместо него.

— Выходи с вещами, только побыстрее, этап уходит, одного тебя ждут — захлопнул дубак кормушку и, безбожно гремя ключами, стал отпирать дверь.

— Ну, прощевайте, братцы, больше может не свидимся, — и спустя пару часов, растянувшись на нижней полке полупустого «столыпина», он дремал под знакомый перестук колес вагона, идущего на Восток.

Проспал Святой часов десять и проснулся не оттого, что выспался, а от того, что кто-то стоял над душой.

— Одеколон будешь?

— Не, этой бяки не надо. Путевое что есть?

— «Радедорм», засветил солдатик Олегу пачку таблеток — восемь тысяч лист.

— Восемь? — удивился он, — ты что, шкуродер, за такие бабки свои колеса до дембеля не толкнешь, давай за две штуки?

— Не канает, — пожадничал красноперый и перешел к следующей клетке. На Читинский вокзал этап втянулся под утро и началась этапная свистопляска. Подгоняемые пинками конвойных и злющим лаем овчарок, заключенные стрелой влетали и «черные вороны». Для первоходов все происходящее было страшным, для старых арестантов привычным атрибутом всех этапов и дымя сигаретами, они поучали молодежь.

— Привыкайте, хлопцы, к молотиловке. Когда вертух лупит тебя дубинкой по шарабану, ты сидором прикрывайся, на живот и спину под ремень книги ложить нужно и чем они толще, тем лучше, это на тот случай, если тебе краснопогонники седло править возьмутся.