Читать «Родная старина» онлайн - страница 765

Незавидно было и положение царицы: она принуждена была еще более, чем боярыни, скрываться в тереме от людских очей; дела ей было очень мало, и вся жизнь ее была подчинена строгой и тяжелой обрядности. Отправляясь на богомолье, царицы и царевны совершали свои поездки по большей части ночью, а если случались выходы днем, то делалось это по определенному чину, причем по обе стороны их несли суконные полы, чтобы скрыть их от взоров посторонних людей. Особенно печально было положение царевен: они должны были жить во дворце как пустынницы, в посте и молитве. Выйти замуж за подданных считалось для них унизительным, а за иностранных принцев – мешало разноверие.

Об уме женщин мало заботились, даже обучать их грамоте не считалось нужным: немудрено, что в мелочных заботах о нарядах, в пересудах и пустой болтовне с теремной прислугой глохли умственные способности женщины. «Московского государства женский пол, – говорит Котошихин, – грамоте не ученые, и не обычай тому есть, а породным разумом простоваты, и на отговоры несмышлены и стыдливы». Это было, вероятно, одной из причин, почему царицы и царевны не присутствовали при приеме и угощении иностранных послов: они могли только из потаенного места смотреть на торжество. Государыни иноземного происхождения (София Фоминична, Елена Глинская) не чуждались иностранцев: они могли и в разговоре с ними вполне поддержать свое достоинство.

Женщина в мирской жизни должна была быть женой – в этом признавалось ее прямое назначение. На дочь смотрели тоже как на будущую жену: «Вскормить, вспоить и замуж выдать в добром здоровье» – вот как определялась задача родителей по отношению к дочери. Со дня рождения дочери Домострой советует родителям уже понемногу заботиться о «наделке», т. е. о приданом. Для девушки, не вышедшей замуж, как бы не было места в миру, – ей оставалось уйти из него, т. е. поступить в монастырь. На вдову, особенно бездетную, смотрели как на сироту: она нередко также удалялась в монастырь, а не то одевалась в «смирную» вдовью одежду в знак своего сиротства, в знак того, что в мире она уже не имеет того значения, как мужняя жена, но вместе с тем, конечно, она имела больше самостоятельности, особенно «матерая» вдова, т. е. та, которая была матерью, имела несовершеннолетних сыновей, опека над которыми лежала на ней.