Читать «Александр Дюма Великий. Книга 1» онлайн - страница 252

Весьма серьезное происшествие на какой-то момент нарушает новое восхождение Александра к успеху. В высшей степени современные хищнические методы Жирардена вступают в противоречие с кодексом чести журналистов старой школы, наблюдающих внезапный отток своих подписчиков и снижение розничной продажи своих газет. «Le National» Карреля — не последняя, кто упрекнет в этом «La Presse». За сим последует дуэль на пистолетах. Жирарден ранен, Каррель — смертельно. До конца верный своим убеждениям, он наотрез откажется от священника и потребует гражданских похорон. Огромная толпа идет за его гробом. Александр — с низко опущенной головой. Как совместить проявление солидарности с главой умеренных республиканцев и сохранение своего места критика в «La Presse»? Со смертью в душе он умокнул перо в чернильницу и сочинил свой следующий фельетон, и тот, у кого всегда чистая совесть, подсказал ему первые слова.

Ида царит хозяйкой на улице Блё. Конечно, она — собственница и ревнивица, мучает Александра, чтобы он устроил ей ангажемент в Комеди-Франсез, но зато она взяла на себя заботу о двоих детях и умеет принимать гостей. Среди последних постоянно бывает Жерар де Нерваль, которому Александр присвоил прекрасное звание «человек сказок». Скорее всего своими странными историями Нерваль привлек к себе маленькую Мари, девочку, не слишком избалованную от природы; не зная никаких близких, кроме кормилиц, она сразу же привязалась к толстой Иде с ее внешностью доброй матушки. Зато с младшим Дюма, упрямым, золотушным, у нее отношения самые скверные. Чтобы утешить сына, Александр страшно его балует и тайком удирает повидаться с Виржинией Бурбье, возвратившейся из Санкт-Петербурга. Снова изнуряющие сцены с Идой и посланный в утешение Александру 18 сентября карцер на две недели, за то, что он постоянно пропускал дежурства в гвардии.

В тюрьме он начинает писать «Мои невзгоды в Национальной гвардии». Страшно смешно он рассказывает о всех своих расходах на различные виды гвардейской формы — конника, простого артиллериста, капитана, лейтенанта. Попутно отдает дань уважения Бастиду и Кавеньяку, принявшим его в четвертой батарее, «как братья; поэтому и к ним сохранил я братскую привязанность», как бы в уплату за свое отступничество от республиканцев. Июньские мятежи 1832 года он представляет здесь в версии, более соответствующей действительности. Приступы послехолерных осложнений, мучительная лихорадка, остаются и страшный голод, и то самое рыбное блюдо матлот, гремят выстрелы, будучи офицером, он спешит в свой корпус, в него стреляет Грий де Бёзлен, он укрывается в театре «Порт Сен-Мартен», «десять минут спустя я вышел через черный ход и отправился к г-ну Лаффиту».