Читать «Воскресные охотники» онлайн - страница 27

— Не въ счастьѣ тутъ дѣло, а въ томъ, что на поплавки глядѣть надо въ оба. А ты нешто глядишь въ оба? Я вѣдь твою рыбную ловлю знаю. Ты вотъ придешь, сядешь, да про поплавки-то и забудешь. То глядишь на облака, то песокъ или камушекъ начнешь разсматривать, то самая обыкновенная птица тебя въ интересъ введетъ и начнешь ты за ней слѣдить. А рыбная ловля этого не любитъ. Она любитъ, чтобъ только объ ней думать, только за поплавкомъ слѣдить. Дай-ка табаку понюхать.

Антипычъ вынулъ изъ кармана табакерку, понюхалъ самъ и протянулъ ее пономарю.

— Съ золой? — спросилъ пономарь, звонко набивая себѣ носъ.

— Само собой, съ золой.

Водворилась пауза. Антипычъ закинулъ удочки, поднялъ съ земли небольшой камушекъ, принялся его разсматривать, долго разсматривалъ, какъ какую-нибудь рѣдкость, и наконецъ сказалъ:

— А любопытно-бы знать, сколько этому камню лѣтъ?..

— Вотъ, вотъ… Началось… — перебилъ его пономарь. — Ты за поплавками-то смотри, а не камни разбирай.

— Что-жъ мнѣ за поплавками смотрѣть, коли они не шевелятся. Поймалъ? Ахъ, чтобъ тебя! Ну, развѣ это не счастье? И какого карася-то большущаго поймалъ! А у меня все ничего.

— Ты въ философію-то вдавайся меньше.

— Въ какую философію?

— А вотъ въ эту, насчетъ этого камня.

— А нешто это философія?

— Конечно философія.

— Ну, это ты врешь. Гдѣ намъ философствовать! Мы люди неученые.

— Смотри, клюетъ. Тяни! Гдѣ? Да вотъ. Тяни скорѣй.

Антипычъ выдернулъ изъ воды удочку. Крючекъ былъ пустъ.

— Склюнула, проклятая. Надо новаго червя надѣвать.

Опять пауза.

— А какъ ты думаешь, Ферапонтъ Ильичъ, отъ сотворенія міра этотъ камень живетъ или послѣ сотворенія міра онъ откуда-нибудь взялся? — снова началъ Антипычъ.

— Откуда-же послѣ-то сотворенія міра ему взяться:

— Нѣтъ, я такъ въ одной книжкѣ читалъ, что будто камни иногда съ луны падаютъ.

— Не слыхалъ такой премудрости.

— Я тебѣ говорю. Я самъ въ книжкѣ читалъ. Опять-же этотъ камень могъ какъ-нибудь и черезъ Ноевъ потопъ здѣсь проявиться.

— Какъ-же это такъ?

— Громадами волнъ морскихъ изъ странъ невѣдомыхъ.

— Ты на поплавокъ-то поглядывай.

— Да и то, братъ, гляжу, а только лежитъ онъ на водѣ и не шевелится. Опять поймалъ?

— Поймалъ. Я, братъ, философіей не занимаюсь. Дай-ка еще табачку.

Антипычъ и пономарь снова понюхали табаку.

— Ты о постороннемъ думай меньше. Рыба этого не любитъ, — продолжалъ пономарь.

— Не могу безъ думы жить. Ну, вотъ что ты хочешь, а не могу. Какъ приду на берегъ, сяду, взгляну на воду и небесы — сейчасъ и думается. Обо всемъ, обо всемъ думается. Вотъ, напримѣръ, облака… Ты посмотри на нихъ… Вѣдь каждое облако что-нибудь да обозначаетъ. Вотъ, напримѣръ, на манеръ лошадиной головы… Вотъ какъ будто-бы колесница… А вотъ словно какой великанъ топоромъ замахнулся. Неужто это все тамъ на небѣ и есть въ дѣйствительности?

— Гляди, гляди на поплавокъ-то! Клюетъ.

— Клюетъ и есть… Надо тянуть… Фу, ты, пропасть! Опять склюнула.

— И тебя самого склюнетъ, если будешь за облака возноситься.