Читать «Военные разведчики XX века» онлайн - страница 264

А 17 августа 1960 г. в колонном зале Дома союзов в Москве состоялся суд над Пауэрсом. 10 часов утра, ввели подсудимого. Это был мужчина среднего роста, сильного телосложения, загорелый, выглядел отлично и, как сообщили врачи, даже прибавил в весе. На нем — темно-синий костюм, белая сорочка, серый галстук.

Председатель суда через переводчика объявил подсудимому, что его дело будет рассмотрено в судебном заседании в соответствии с советским Уголовным кодексом. Отвечая на вопросы председателя суда, Пауэрс сообщил: гражданин Соединенных Штатов Америки, родился в 1929 году в штате Кентукки, родители живы, отец — сапожник, мать — домашняя хозяйка. Женат, детей не имеет. Между прочим, члены его семьи сидели в зале заседания вместе с другими американцами. Здесь были его родители, жена и теща в сопровождении двух врачей, трех адвокатов и лучшего друга семьи, а так же журналистов и дипломатов. «Родственники Пауэрса, до этого враждовавшие друг с другом, — читаем мы в журнале «Шпигель», — устроили примирение между собой во время завтрака в посольстве США в Москве и не скрывали своей радости, что получили советскую визу…»

Падкая на сенсации американская пресса тем временем уже обработала семейство Пауэрса. Давайте посмотрим, что пишет об этом один из журналов, выходящих в Гамбурге: «Неуклюжий, средних лет господин в коричневом костюме снял очки, чтобы вытереть слезы. Он смущенно сидел в холле московской гостиницы «Советская», атакованный сотнями журналистов. 55-летний сапожник Оливер В. Пауэрс из Нортона (штат Вирджиния) попытался устроить пресс-конференцию. При этом из глаз его катились слезы, заметим, не в последнюю очередь в угоду журналам «Лайф» и «Тайм», выходящим миллионным тиражом, которым родители Пауэрса предусмотрительно продали преимущественное право на использование их чувств в интересах широкой публики».

И далее: «25-летняя жена Пауэрса Барбара появилась в Москве перед журналом «Ньюсуик» — конкурентом журнала «Тайм». Этот журнал слово в слово перепечатывал письма, которые миссис Пауэрс получала от мужа из московской тюрьмы».

Председатель суда, ознакомив подсудимого с его правами, сказал, что Пауэрс может давать свои показания суду на английском языке, задавать вопросы свидетелям и экспертам, делать замечания к протоколу и показаниям, предлагать суду новые доказательства и иметь своего представителя в судебном процессе.

Шел допрос. Генеральный прокурор Руденко, задавая вопросы, выяснил, каковы были цели шпионского полета. Пауэрс рассказал, что в последние дни апреля на специальном транспортном самолете он и еще приблизительно 20 человек во главе с полковником Шелтоном, начальником отдела 10–10, перелетели с турецкого аэродрома в Адане на аэродром Пешавар в Пакистане. За два часа до старта он получил от полковника Шелтона необходимые указания, а затем прошел специальную подготовку, в том числе поддувание кислородом. Самолет «У-2» перегонял на Пешаварский аэродром другой пилот. В ответ на вопрос генерального прокурора Пауэрс заявил, что «не знает, принадлежал ли самолет какому-либо военному подразделению. Отдел 10–10 в то время находился под военным командованием, но в нем имелось много и гражданских». Далее он сказал, что не видел на самолете опознавательных знаков, хотя на машинах, находящихся на Аданском аэродроме, он такие знаки видел. Пауэрс заявил: командир части заверил его, что на высоте 68 тыс. футов он может лететь в полной безопасности, так как советская противовоздушная оборона не достанет его.