Читать «Антон Губенко» онлайн - страница 25

На аэродроме, чтобы содействовать ускорению проведения испытаний, временно прекратили полеты соседних эскадрилий.

Все аэродромные службы обеспечения работали в тесном взаимодействии с отрядом Губенко. Он был поставлен на внелимитное и бесперебойное снабжение.

Стояла на редкость хорошая погода: безоблачное голубое небо, тепло, но не жарко, почти штиль. Казалось, чья-то невидимая всесильная рука, перетряхнув летние дни, выбрала, как из картотеки, лучшие и поставила их рядом.

Антон просыпался в четыре часа утра. Вставал по обыкновению сразу, как только открывал глаза, долго и проницательно, стоя у окна, смотрел на небо, на возгорающийся горизонт, на желто-голубой разлив у самого стыка земли и неба, довольный потирал руки: видимость миллион на миллион. Полеты не сорвутся.

Заученно, почти автоматически, не вникая в суть самих движений, делал приседания, махи руками, наклон рук вперед до упора и многие другие движения до тех пор, пока не появлялся пот на лбу, спине, не ощущал набухшие упругостью мышцы. Так он делал каждый день, стремительно разгоняя кровь. Голова была полностью занята полетами, диаграммами, контрольными цифрами летно-тактических данных. Красный предел, эталон возможностей, вершина реальности — вот что он хотел от себя. Цели, которые он ставил перед собой, были пока недосягаемы, но на них работали завод, КБ, военные летчики.

Антон не глядел на часы. Он знал, что время движется точно, а размышления бывают коварны, паузы и минутные заминки способны перебросить мысль очень далеко вперед, но практика может задержать в стремлении к цели…

Думать на ходу, одеваться в движении, здороваться не останавливаясь — все это было вынужденным.

В столовой Губенко и летчики его отряда выпивали по стакану молока, шли в штаб, получали документы, ехали на аэродром.

Самолет уже был готов.

Заводская бригада работала круглосуточно, без перерыва на ночь, на отдых. Кто-то спал, кто-то ехал на завод, в КБ. Кто-то точил вышедшую из строя деталь, кто-то, отвлекаясь от дела, писал очередную справку.

В одно из таких напряженных утр на аэродром приехал начальник политического отдела бригады полковой комиссар Павел Котов. Губенко был в полете и не знал, что за его бочками и иммельманами наблюдает такое высокое начальство.

Котов — так считал и он сам — был прирожденным кавалеристом-конником. Всю гражданскую провел в седле. Характер коней знал, уважал их самостоятельность. Когда он, бывало, скакал в атаку, то знал, что они вдвоем с конем, что конь для того, чтобы спасать всадника. Кони — а за гражданскую войну Котов потерял лишь двух коней — берегли его. Осенью 1924 года Котову было предложено перейти в авиацию. Возмущенный столь дерзким и оскорбительным для него предложением, он направился в политический отдел, горя желанием найти там поддержку и излить свою боль на людей черствых, бездушных. Кавалерийским наскоком, привычной неукротимостью атакующего он вошел к комиссару:

— Негоже так с красным кавалерийским командиром!..