Читать «История шпионажа» онлайн - страница 253

Филд пережил послевоенные репрессии в Венгрии — его показания стали ключевыми в осуждении и казни Ласло Райка, бывшего министра иностранных дел Венгрии. Он был свидетелем фабрикации обвинений против группы антинацистских лидеров, которым он помогал, работая в УСС, — группы, которую в Москве называли «испанской знатью», героизм этих людей во время войны и привел к их ликвидации.

Филд пережил венгерское восстание 1956 года, не пострадал он и во время трагического кровавого периода, последовавшего за ним. Правительство Венгрии он признавал только на словах. Многие друзья считали его идеалистом, глубоко верующим человеком, он был в их глазах честной, самоотверженной личностью. Ноэл вышел из венгерской тюрьмы и достиг высот лицемерия в речи, в которой, в частности, говорил: «Я с благодарностью наслаждаюсь своим участием в строительстве социализма в Венгрии. Я мечтал об этом, находясь в тюрьме, и теперь моя мечта сбылась».

И после этого он добавил с мечтательной наивностью: «Я не отказался от своей страны. Я американец и всегда буду им». Это было в конце 1956 года. А за полтора года до этого Госдепартамент США, наблюдавший в течение нескольких лет за одиссеей Филда, решил лишить его американского гражданства и американской защиты.

Ноэл представляет собой незапятнанный образец истинного верующего. В то время как венгерское восстание сотрясало основы мирового коммунизма, Филд, воспитанный в либеральных традициях американской семьи и на гуманных устремлениях Лиги Наций, проявлял приверженность доктрине, желая показать, что никакие события не могут поколебать его веры.

Он один из немногих американских коммунистов, своими глазами видевших недостатки системы и не отказавшихся от веры в нее. После того как многие люди, присягавшие на верность «Богу, допустившему ошибку», были разочарованы заключением советско-нацистского пакта о ненападении, подавлением венгерского восстания, нашелся один человек, который видел все ошибки этого «Бога», но сохранил свою веру в него, который видел ужасы тоталитаризма, но смог преодолеть отвращение к нему.

Чеслав Милош описывал фундаментальную разницу между закаленным коммунистом, прожившим в этой системе всю свою жизнь, и брезгливым западным коммунистом, которого нужно кормить иллюзиями, чтобы он продолжал верить.

Восточный коммунист скорее всего отсидел три года в тюрьме или в лагере. Это не сломило его, он не отказался от своей веры. Лес рубят — щепки летят.

Тот факт, что он, как и многие его товарищи, был невиновен, ничего не доказывает. Лучше осудить двадцать невиновных, чем освободить одного преступника. Достойно вынести это испытание — значит проявить моральную силу и веру, свою и товарищей по партии. Зная работу системы изнутри, он знает, что социалистическая страна — страна слез и скрежета зубов. Тем не менее вера в историческую необходимость и предвкушение будущего убеждает его в том, что жестокая реальность современности — хотя она может длиться годами — не важна.