Читать «История шпионажа» онлайн - страница 251

Возможно, Казначеев мог бы быть представителем русского аналога «Скверного американца», но он понимал страну, в которой жил, и пытался исправить ошибки других. Он полюбил Бирму и ее жителей. «Практически все свободное время я проводил со своими бирманскими друзьями. Рабочий день в советском посольстве длился с 8 утра до 2 дня. После этого я начинал совершенно другую жизнь. Я навещал своих друзей, которые часто приглашали меня к себе домой. Я в значительной мере привык к бирманскому образу жизни. Иногда бирманцы говорили мне, что они забывали, что я иностранец. Я ненавидел оставаться в посольстве, атмосфера которого была очень натянутой и недружелюбной. Моя настоящая жизнь начиналась только тогда, когда я был со своими друзьями.

Среди бирманцев у меня было много близких друзей. Я верил им, и они очень хорошо относились ко мне. Некоторые из них знали о том, что я хочу бежать, за несколько месяцев до того, как я предпринял этот шаг. Фактически, я доверил им свою жизнь, и они меня не предали».

Казначеев стал известен в советских кругах Рангуна как «любитель Бирмы». Профессор Горшков, приезжавший сюда в составе миссии ООН, докладывал в Москву, что молодой дипломат попал под влияние капиталистического окружения и ведет себя очень подозрительно. Но в Москве не обратили внимания на это предостережение, так как Казначеев был сотрудником разведки, которому по роду деятельности приходилось часто встречаться с бирманцами.

Прожив в Бирме два года, Казначеев понял, что единственным решением при его нарастающем отвращении ко всему советскому и любви к Бирме может быть дезертирство. Он планировал сдаться бирманским властям, но опыт полковника Стригина показал ему, что правительство Бирмы скорее всего не сможет эффективно решить эту проблему.

Казначеев хорошо обдумал свой побег. 23 июня 1959 года он приехал в центр Рангуна. Вместо того чтобы обратиться в американское посольство, он пошел в библиотеку Информационной службы США, находившейся в большом здании. То, что он посетил это здание, не должно было вызвать подозрений. Дипломат сказал библиотекарю, что хочет встретиться с кем-нибудь из посольства, вскоре в библиотеку пришел один из сотрудников. Он очень осторожно отнесся к просьбе Казначеева, понимая, что подобный инцидент может создать США плохую репутацию в глазах бирманцев. Однако слова русского звучали довольно убедительно, и встреча была назначена на следующий день в том же месте.

На этой встрече Казначеев сказал, что откажется от советского гражданства в обмен на политическое убежище. Он выразил опасение в связи с возможностью возмездия, направленного против его родителей, бывшей жены и двухлетнего ребенка. Однако добавил при этом, что высокое положение в обществе его отца ограждает его от подобных действий, а тот факт, что он разведен, возможно, защитит бывшую жену и ребенка.

Затем Казначеева допросил сотрудник ЦРУ, который должен был дать свое согласие на организацию побега. Перебежчика должны были привезти в американское посольство, но акция была задержана дипломатическими осложнениями. В тот день американский посол Уолтер П. Макконаги принимал советского посла Алексея Шилборина, который наносил прощальные визиты перед отъездом из страны.