Читать «По законам Дикого поля» онлайн - страница 156

Зимой снег на месте шалаша разгребается. На лежанку рубят ветки. Час работы – и жилье готово. Ночевать можно. В открытой степи и такое пристанище не всегда найдешь.

Если не очень холодно и в то же время не оттепель с мокрым снегом и дождем, то звероловы могли обойтись и без шалаша. Ночевка под открытым небом на лежанке из веток – обыкновенное дело.

Днем обедать некогда, но вечером ужин обязательно. Над костром ставится тренога из трех палок, связанных вверху одним ремнем – и очаг готов. К образовавшейся рогульке подвязывается котел с кашей, похлебкой или чаем.

Летом котел можно повесить на перекладине, лежащей на двух палках с рогатками, вбитыми в землю. Зимой земля промерзает так, что в нее и лом не вобьешь. Зимой связывают треногу из посохов. В степи, где и кнутовища вырезать негде, посох незаменим. Им и от волков можно отбиться, и по тонкому льду идти надежнее, и очаг соорудить можно. Так было и так есть.

Шалаш для ночевки Вожа строил для Васька, если видел, что паренек посинел от холода. Сам Вожа от холода не страдал. Похоже, и не знал, что такое холод. И слов холод, мороз, стужа, видимо, не понимал и относительно себя не применял.

Если утром мороз силен так, что бревна зимовья трещат, а жизнь в лесу и в степи замерла, сдавленная обжигающей стужей, то Вожа на воле делал оценивающий глубокий вдох-выдох. Пар дыхания поднимался клубами и часто мгновенно оседал инеем на бороде, усах и шапке. При том зверолов вслушивался в звенящую тишину и спокойно утверждал: «Свежо».

Даже в зимовье зверолов в избе спал редко. Если только в особую стужу или в слякоть. Возле зимовья он припас копенку сена для коней на весну. Он сметал с копны свежевыпавший снег, ложился на сено, укрывался епанчем и чутко засыпал. Дед Мороз не тревожил его. Во сне он едва заметно улыбался. Казалось, что во сне он слушает лес и знает, где что происходит. Зимой звук в лесу слышен за версту. За ночь борода, усы и шапка у зверолова покрывались толстым слоем инея.

Иногда утром, на рассвете, зверолов снимал меховую куртку и рубаху и обтирался снегом. Баню на зимнем промысле топили не чаще одного раза в неделю, иногда и не до того было.

Для городского жителя и даже для крестьянина в России суровая зима – что-то среднее между природной тюрьмой и праздником. Дороги замело. Только тропки от избы к колодцу, по двору и к соседу. Работы меньше, чем летом, отдыха больше, зато и в движении человек ограничен. Но для звероловов и пастухов зима – пора самой жаркой работы. Звероловам надо зверя добывать, а пастухам скот от голодных зверей защищать и перегонять стада в места, где меньше снега и легче копытами добыть траву на тебеневке.

Звероловы и пастухи с малолетства зиму проводили на воле и оттого закалку имели особую. Если Васек жаловался на холод или жару, то Вожа успокаивал:

– Мороз бодрит и крепит, жар костей не ломит.

Чтобы избежать монотонности и однообразия, звероловы занимались и рыболовством для себя. Особенно в ноябре-декабре. На реке во льду пешней пробивали прорубь и опускали туда на ночь плетенную из ветвей морду. Утром вынимали по двести-триста икряных налимов. Иные из которых весом в полтора фунта и больше. Нередко в морды попадала и другая особо ценная добыча: порешни и хохули. Звероловство и рыболовство одновременно. На то и расчет.