Читать «По законам Дикого поля» онлайн - страница 149

Звероловы положили солдата поперек седла и повезли на постоялый двор. С первыми лучами утренней зари городок просыпался, но Вожа оставался сумрачен.

– Смотри! – Васек показал на ружье и пистолет, валявшиеся в лопухах. – Твое.

Вожа подобрал оружие, осмотрел и повеселел. Но чем дальше он ехал, тем мрачнее становился: – Это не вино голову и живот тянет. Ты поезжай на постоялый двор. Я скоро.

– Вожа, погоди! Я с тобой!

– Делай как говорю.

Прискакав к питейному выходу, Вожа приступил к кабатчику:

– Сказывай, где мои деньги. Кто меня обобрал и в канаву бросил?

– Помилуй, мил человек. Вчера вы засиделись, а после тепленькие ушли вдвоем с солдатом.

– Лжа! – Вожа ухватил пятерней кабатчика за рубаху. – Какая травка как влияет, с малолетства знаю. От зелена винца я бы не упал. Настой мухомора мне подмешал. Пес! Сам придумал? Говори!

Кабатчик дернулся, чтобы вырваться. Вожа оглушил его ударом кулака и выхватил большой охотничий нож. Кабатчик закрыл глаза. Двумя короткими движениями зверолов отсек уши у обидчика и позвал поваренка:

– Пожарь-ка нам свиные уши. Покамест мы вспоминаем вчерашнее.

Поваренок убежал на кухню. Через несколько минут в питейный выход ворвались солдаты караула с ружьями на изготовку. Вожа не стал стрелять и отдался в руки правосудия. Он считал себя правым.

17

У Вожи отобрали оружие и посадили в пересыльную тюрьму. Тюрьма – небольшой двухэтажный дом. Это снаружи. А внутри камень, железо и – тоска. В первый же день заточения Вожа затосковал по воле. Он терзался и уже каялся, что пожалел солдат в кабаке. И где-то его ружье, прокорм дающее? И как там Васек? И что с ним самим будет?

О беде, случившейся с Вожей, прослышали на ярмарке и в городе. Несколько десятков звероловов, табунщиков и починков пришли к тюрьме и стали требовать главного начальника. Они кричали:

– Подавай начальника!

– За что Вожу посадили под замок?!

– Отпустите Вожу!

– Кабатчик сам виноват!

Это походило на бунт или его начало. Если учесть, что в Диком поле даже крестьяне без оружия не ходили, то легко было предположить, что массовое недовольство могло перерасти в большое побоище и беспорядки в городе и на дорогах.

Побледневший сержант вышел к народу и постарался успокоить возбужденных людей:

– Офицера нет. Приходите завтра утром. Раз Вожа не виновен, то разберутся и отпустят. Завтра все решится. Расходитесь подобру-поздорову. Если виновен, суд накажет, если не виновен – опустят.

– Не морочь нам голову, – не унимались в толпе. – Мы все видели.

– Какой суд? – громко выкрикнул табунщик Максим Калачев. – Мы всегда меж собой сами разбирались. Как народом издавно заведено. Нам прадеды оставили законы. Он украл – побей его. Он убил – и его убей. А невиновного сажать под замок не можно. Грех.

– Правильно! – выкрикнул из толпы рослый зверолов в кожаной рубашке. – Украл – побей. Убил – убей. А сажать человека в каменную яму или в клетку, как белку, нет такого права!

До сего дня на Руси, в России, а тем более в Диком поле, один полицейский на пятьсот верст. Народ жил по своим народным юридическим обычаям. Народный суд короткий, правый и суровый. Расширяющуюся тюремную систему на столичный и зарубежный лад пока не понимали и не принимали. Ссылку на поселение, как наказание, понимали, а тюрьму нет.