Читать «Русская война: Утерянные и Потаённые» онлайн - страница 218

8 12-дюймовых орудий; 4 в курсовых залпах; 6 в бортовых – вот вам и революция, при том, что и отечественные 3-башенный «Синоп» и 4-башенный «Нахимов», и французские 4-башенные броненосцы типа «Шарль Мартель» прямо-таки взывают к ней: не уверен в таланте – нагружайся пушками. Как то сделал американец Поль Джонс: в преддверии схваток с английскими фрегатами затащил на палубы своих купеческих баркетин тяжелейшие крепостные орудия и победил в самом важном первом сражении, задающем исходную ноту войны; и получилась она дерзкая, мажорная…

Наконец, почему не снизойти к уже готовым собственным прототипам: броненосцы серии «Екатерина Великая», только смени ты барбетные установки на башенные с уравновешенными орудиями и вот он чудо-корабль, обеспечивающий залп из 4 орудий по любому направлению и всех 6 в двух носовых диагональных секторах на курсе цели от 30° до 60°, самом практичном, как и обеспечивающем наступательный характер боя, так и потому, что броня корпуса корабля будет встречать вражеские снаряды под острым углом и в уклонении от продольных выстрелов при том, что оконечности палубы выйдут за пределы эллипса рассеивания.

Непривычно, не знаем как превратить барбет в башню? Но в 1890 г. инженер Кутейников уже переделал барбетный «Николай I» в башенный броненосец.

Кстати, в период обсуждения проекта «Екатерины II» ряд морских офицеров сразу указали на полную возможность установки 4 гнезда и удобство манипулирования 6-ю орудиями из 8 по 4 диагональным секторам и 4-мя во всех остальных… Кроме прочего, на диагональных, как и на курсовых залпах менее всего сказывается раскачивание корабля при отдаче – вот вам и принцип: максимум орудий для наиболее выгодных тактических курсов, обеспечивающих победоносно-наступательный рисунок боя и наилучшие условия работы пушек и брони. Глядя на теоретические чертежи «Екатерины II», «Чесмы», «Синопа», «Георгия Победоносца» невольно приходишь к печальному выводу – вот корабли, которые стали бы украшением английского, французского или германского флотов, многократно повторились бы в нисходящих поколениях; в русском они появились, отплавали и пошли на слом, как раритеты, впрочем, как и опередивший их «Петр Великий» – техника умерла, невостребованная тактикой.

Как и убивалась ей беспощадно в самом бою…

Поразительно, если вдуматься, но при Цусиме оба противника избрали самый неэффективный способ стрельбы для скорострельной дальнобойной морской артиллерии: своей излюбленной манерой эскадренного боя «все вместе – по одному» японцы фактически утратили возможность корректировать огонь. При накрытии цели залпами 6—12 кораблей одновременно совершенно теряется различение выстрелов отдельных судов, и этим ничтожится большая часть выучки японских артиллеристов. В сущности они явили свое искусство только впервые 30 минут боя, когда, проходя последовательно перед «Ослябей», громили его замечательно точными одиночными залпами кораблей – во всех остальных фазах боя они преимущественно расшвыривали снаряды: при ежесекундно взлетающих десятках разрывов на корабле и вокруг него невозможно отличить, где свой, где соседа. Можно заподозрить, что в большей части боя японские артиллеристы стреляли «по дзэновскому наитию», т. е. по-русски «на авось» – выручал закон больших чисел и теория вероятности, но только в отношении продольной цели, при параллельном курсе rac и он: В. Костенко хорошо запомнил последний японский эскадренный залп дневного боя 14 мая, накрывший «Орел», шедший параллельно японской колонне – 16 снарядов разорвались одновременно вокруг корабля – не попал ни один!