Читать «Охота на пиранью» онлайн - страница 6

У Хукочара оказались как раз соболиные шкурки — но в заначке у Мазура была одна-единственная бутылка виски, свято сберегавшаяся для Игарки, и ярмарки не получилось, хотя Оля и взирала на нежный мех с извечной женской печалью. Таежный узкоглазый человек принял неудачу с азиатским фатализмом, как требовал этикет, поговорил о всяких пустяках, а в заключение сказал Мазуру:

— Ты бы дальше не плыл… Плохое место.

— А что там плохого, однако? — спросил Мазур благодушно. Он чуточку дурачился — только городские россияне полагают, будто сибиряки, особенно узкоглазые, вставляют это «однако» через слово…

Старик, собрав задубелые морщины в загадочную маску, смотрел на него взором каменной бабы, совершенно непонятным случайному белому человеку. Пососал обгрызанный мундштучок трубки и сказал с таким видом, словно объяснил одной фразой все тайны земли и неба:

— Говорю тебе — там плохие места…

И в подробности вдаваться не пожелал, кратко попрощался, вскочил на рогатого и потрусил в тайгу, ни разу не оглянувшись. Экипаж «Ихтиандра», посовещавшись, пришел к выводу, что все это весьма романтично, но абсолютно беспочвенно. Выводы, естественно, делал главным образом Мазур — хотя он и наезжал в эти места раз в несколько лет, как-никак родился в Шантарской губернии и таежных кочевников немного знал. Насколько их можно было знать. Логика аборигенов странствовала специфическими зигзагами, ничуть не изменившись с каменного века — в определенном смысле, кое для кого тут и не кончался каменный век — а потому под «плохими местами» могло подразумеваться все, что угодно: от просочившейся в Шантару радиации до места, где в сорок четвертом упал в тайге перегонявшийся с Аляски бомбардировщик. Было, правда, в тайге легендарное «гиблое место», где якобы погибает все живое, от медведей до птиц — но устная традиция помещала его меж Ангарой и Катангой, притоком Подкаменной Тунгуски, то есть километрах в пятистах восточнее их маршрута.

Правда, это послужило хорошим поводом на ночь глядя поболтать о загадочном, таинственном и жутком. Мазур особенно не старался, но все же Ольга, когда настала пора навестить перед отходом ко сну близлежащие кусты, не без смущения потребовала, чтобы меж этими прибрежными кустами и близкой тайгой разместился законный муж с карабином наперевес. Мазур, похмыкав, разместился — а кстати, неся стражу, вспомнил: вроде бы где-то писали, будто австралийский фильм «Пикник под нависшей скалой» основан на реальных событиях.

Однако Австралия лежала очень уж далеко, а в любую здешнюю чертовщину он не верил. Домового ему, правда, в детстве раз случилось видеть, но домовой — не чертовщина, а такая же обыденность, как вымерший «таежный хозяин», именовавшийся в городах снежным человеком. Конечно, где-то в необозримой здешней тайге до сих пор покоится Золотая Баба и лежат всякие клады, от домонгольских до колчаковских — но и это опять-таки ничего общего с чертовщиной не имеет…