Читать «Забытые генералы 1812 года. Книга первая. Завоеватель Парижа» онлайн - страница 71

Сквозь окошко кареты мелькали обледенелые пустые петербургские улицы. Они напомнили Ланжерону взгляд императора.

Ланжерон опять поступает на службу, уже военную. В 66 лет граф опять берётся за оружие: он участвует в русско-турецких кампаниях 1828–1829 годов.

Это были последние военные кампании, в которых Ланжерон участвовал, но они не оправдали его надежд, хотя начиналось всё вполне заманчиво.

В июле 1828 года под начало генералу Ланжерону были отданы все русские войска, стоявшие в Молдавии и Валахии. Причина же для начала боевых действий была следующая. Тут нам придётся обратиться к концу царствования Александра I.

Турецкий султан, не обращая внимания на договоры, занял своими войсками Молдавию и Валахию, грозил Сербии и истреблял греков. Все представления правительства Александра I оставались тщетными. С воцарением Николая I султан как будто стал сговорчивей. 25 сентября в Аккермане была подписана конвенция, в соответствии с которой султан обязался восстановить нарушенные постановления трактата 1812 года. Но, тем не менее, в Греции кровопролитие продолжалось. Тогда в 1827 году союзники (Россия, Англия и Франция) истребили эскадры турецкого флота при Наварине. Отношения России и Турции опять начали осложняться. Запахло войной.

Получив в своё распоряжение все силы, стоявшие в Молдавии и Валахии, Ланжерон приступил к осаде Силистрии. Но наступила ранняя осень, полили проливные дожди, которые сменились обильными снежными метелями (застигнутый одной из них, генерал едва не погиб). Ланжерону пришлось отвести войска на зимние квартиры. Но когда весной 1829 года вновь открылись военные действия, то главнокомандующим был назначен уже не Ланжерон, а генерал Иван Дибич.

Это была совершенно комическая личность. Тучный, малорослый, с большой головой на короткой шее, короткие и непомерно широкие ноги, которые не позволяли ему как следует ездить верхом. За неимоверно вспыльчивый характер (любимые словечки «под арест», «под суд», «расстрелять») и маленькую толстую фигуру Дибича называли «самоваром».

Николай I вдруг взял да и выдвинул этого «самовара». Почувствовав себя оскорблённым, Ланжерон немедленно подал в отставку.

Поселился он в милой его сердцу Одессе. Но в начале 1831 года он прибыл в Петербург, вёл активную светскую жизнь и занимался окончательной отделкой своих обширных мемуаров.

КАРТИНКА

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. ЯНВАРЬ 1831 ГОДА. ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК ФРАНЦУЗ И ТАТАРИН ПАРИЖ БРАЛИ

Почти десять лет Пушкин не видел графа Ланжерона. За эти годы он успел жениться, обрасти грандиозными долгами, вконец испортить свой характер, хотя Александр Сергеевич всегда отличался неуживчивостью и бешенством, которое, кажется, не знало границ. Но зато за эти годы у него обострился и усилился интерес к истории, к тайным политическим пружинам российской реальности. У Пушкина скопилось огромное количество вопросов, которые он надеялся успеть задать графу, который ведь заключал в себе целый кладезь любопытнейших преданий.

Узнав, что Ланжерон объявился в Петербурге, Пушкин тут же написал ему записку, содержавшую, кроме радостных приветствий, ещё и приглашение на ужин. Граф незамедлительно явился на зов.