Читать «История Франции» онлайн - страница 173
С. Д. Сказкин
Уже за сто лет до Декарта (его латинское имя — Картезий, откуда «картезианство»), начиная с Коперника, стало формироваться новое, научное мышление, но именно в трудах Декарта оно достигло такой зрелости и универсальности, что и поныне естествознание еще движется в системе основных понятий, заложенной им. Декарт явился основателем современной математики, ибо соединил алгебру и геометрию в единую науку; в основы физики им были включены механика и оптика. Мало того, Декарт наметил, с точки зрения «физики», принципы функционирования всех физиологических механизмов тела животного, включая и принцип рефлекторной деятельности нервной системы. Но к мыслящей душе человека Декарт не усматривал научного подступа и оставлял ее «метафизике». Таким образом, в философии Декарт был лишь частично материалистом, он стремился оставаться в рамках католического вероучения.
Но главное в Декарте и картезианстве — решительная борьба со схоластикой, полноправность сомнения, опора на опыт и разум. В этой реформе науки было нечто демократическое, она апеллировала к естественному разуму обыкновенных людей. «Мне казалось, — писал Декарт в „Рассуждении о методе“, — что я мог встретить гораздо больше истины в рассуждениях, которые каждый делает о делах, непосредственно его касающихся, и результат которых в случае ошибки немедленно должен его наказать, чем в кабинетных рассуждениях ученого по поводу бесполезных спекуляций». Оправдываясь в том, что писал на простом языке своего народа, Декарт заявлял: «Если я пишу охотнее по-французски, на языке моей страны, чем по-латыни, то это объясняется надеждой, что о моих мнениях будут лучше судить те, которые пользуются лишь своим естественным разумом, чем те, которые верят только книгам древних».
Картезианство широко распространилось во Франции. Оно имело там важные точки соприкосновения с философской материалистической школой Гассенди и с религиозно-интеллектуальным новаторством янсенизма. В дальнейшем из философии Декарта развилась в Голландии и Франции мощная материалистическая струя: философия Леруа, Спинозы, Мелье.
Временный кризис феодально-абсолютистской системы
Всесильный первый министр, фактический диктатор Франции, кардинал Арман Жан дю Плесси Ришелье умер в 1642 г.; вскоре умер и ее безвольный король Людовик XIII (1643). Какое же наследие они оставили новому королю Франции — пятилетнему Людовику XIV и его матери — регентше королевства Анне Австрийской, кроме незаконченной Тридцатилетней войны?
Франция была к этому времени одним из самых больших (площадью около 500 тыс. кв. км) и населенных (по неполным демографическим данным, около 15 млн. человек) централизованных государств Европы. Как указывалось, сословно-политический строй Франции был внешне прост: духовенство, дворянство и «ротюра», возглавляемые королем, пользующимся неограниченной властью. За кажущейся стройностью и простотой этой схемы, однако, скрывалась сложная социальная реальность, спутанный клубок классовых соотношений. По известному определению Ф. Энгельса, в истории существуют периоды, когда «государственная власть на время получает известную самостоятельность… Такова абсолютная монархия XVII и XVIII веков, которая держит в равновесии дворянство и буржуазию друг против друга; таков бонапартизм…» В этой формулировке чрезвычайно важны слова — «на время», ибо долго длиться эта кажущаяся межклассовая посредническая роль власти не может; и крайне существенно, что государство уравновешивает друг против друга
