Читать «Кровью омытые. Борис и Глеб» онлайн - страница 39

— Да твое, княже. Владимиром наречем.

— И то ладно, пусть Владимиром зовется. — Обнял стряпуху: — Ну, Глафира, быть те кумой моей. — И расхохотался. — Чать, помнишь, иже кум с кумою блуд сотвори.

Зарделась стряпуха, а великий князь ее обнимает, приговаривает:

— Не свое речу, так людом заведено.

* * *

Бог дал Блуду здоровье. Будто не брали его годы и хвори обходили стороной. И в жены взял Настену младше себя на четверть века.

Блуд старше великого князя, но крепче его и на старость не жалуется. Много лет минуло, как помог он новгородскому князю Владимиру овладеть Киевом и убить Ярополка. Мало в живых свидетелей той измены Блуда, разве что сам Владимир нет-нет да и напомнит воеводе, как привел к нему обманом Ярополка.

Боярина совесть не гложет. Великий князь Блуда в чести держит. В последнее время стал воевода замечать, стареет Владимир, по всему, смерть подбирается к великому князю. И задумался боярин, кто киевским князем сядет? Кому из сыновей стать великим князем? По старшинству Святополку, но Ярослав тоже не прочь. Кто из них одолеет? Ляхи за Святополком встанут, за Ярополком — варяги. Бориса Блуд во внимание не брал, хотя ему известно, кое-кто из бояр киевских руку сына гречанки держит…

И так прикинет воевода, и этак, по всему выходит, Святополку княжить. При такой мысли Блуда в холод кидало, ну как Аллогия при жизни рассказала сыну, что его отец не Владимир, а Ярополк и в смерти его Блуд повинен, и тогда вздумает Святополк мстить за отца?

Однажды боярин спросил жену:

— Настена, Святополк аль Ярослав на княжении великом лучше?

— И, боярин, Ярослав-то хромец. По мне, иного, как Владимира Святославовича, и не надобно. Да к чему ты речь такую повел, аль нет у нас великого князя?

— Дура ты, Настена, истину сказывают, истину, волос длинный, ум короткий.

Воевода больше с женой подобные речи не заводил…

Во дворе как-то увидел, колченогий холоп с вывороченными ногами волочит целую копну сена, теряя ее по дороге.

— Пес колченогий, — разгневался боярин, — батогов отведаешь! Давно уже приглядывался Блуд к этому никчемному холопу: и выгнать не выгонял, и проку от него нет. Только и того, что бычьей силой наделен. Снова окликнул его Блуд. Переваливаясь, холоп подлез к хозяину.

— Отправишься, колченогий, на перевоз, тем кормиться будешь, а коли потребуешься, призову.

* * *

Вниз к переправе, что у Боричевского своза, дорога в плахах. Мостили ее уже при князе Владимире, когда готовились встречать гречанку Анну. А в прежние лета в ненастье дорога была с трудом проезжая.

У самого Днепра, рядом с паромом, изба перевозчика. От времени она вросла в Землю по самую крышу. От поколения к поколению передавали, что много лет тому назад жил в ней перевозчик Кый, отсюда и Киеву имя.

В этой избе и поселился колченогий. Жизнь на переправе пришлась ему по душе. Утром и вечером покличут плот, перевезет он с берега на берег и сызнова отдыхает. От люда новостей всяких наслушается, от людского подаяния и кормится, а иногда крючки поставит, рыбу поймает.