Читать «Кровью омытые. Борис и Глеб» онлайн - страница 18
Борис Евгеньевич Тумасов
Нахмурился митрополит, обидно, князь намек дает грекам на плохое знание языка русского.
— Истину сказываешь, великий князь, но наша церковь бедна, чтоб обители содержать, а на пожертвования проживет ли братия?
— Монастыри не одного митрополита заботы, но и великого князя.
— И то так, сыне, да и яз ли тому враг?
Встал, скрестив руки на груди.
Патриархию уведомлю о желании твоем, великий князь.
* * *
Как-то Владимир сказал Борису:
— На княжение пора те, но в посадники хорошо с женой отправиться. В своей ли земле невесту искать станем либо в странах зарубежных?
— Твоя воля, великий князь, но дозволь мне прежде Царьград повидать.
Удивился Владимир, однако ничего не произнес в ответ. А вечером того дня, оставшись один, долго взад-вперед мерил палату, потом присел к столу, обхватил ладонями седые виски, подумал:
«Неспроста, ох неспроста заговорил Борис о Царьграде. Уж ли голос матери услышал?»
Анна, пока жива была, Константинополь вспоминала…
Опасен путь в Царьград… Пороги днепровские коварны… Печенеги… И море бывает грозное, когда разъярится. Эвон князь Игорь, дед Владимира, в походе на Царь-град флот погубил… Каков ответ дать Борису, Владимир так и не решил.
Глава 2
На разгульную масленицу широко гуляли в Киеве. Веселились Гора и Подол, Черный Яр и Овчинная слобода, пекли блины в домах и избах ремесленников, что тесно прижались к городским стенам.
Легкий мороз, и день солнечный, искристый. Ребята с холма на санках лихо спускались, опрокидывались с визгом. Крепостицу снежную соорудили, на приступ ходят. Гомон и крики. А парни отчаянные над кручей борьбу затеяли, кто кого осилит, вниз столкнет. Борис с Георгием тулупчики короткополые скинули, в обхват сцепились да так, не разнимаясь, до самого Днепра докатились.
К обеду, вдоволь повеселившись, забрели княжич с Георгием к старому гончару, чьи муравленые чаши и горшки славились по всей Киевской земле. Молодого княжича и боярского сына кормили блинами с медом, когда заглянул к гончару сосед, промышлявший добычей соли. Опасным путем водил он валку в Таврию, где черпали соль в озерах.
— Заходи, Аверкий, — зазвал соседа гончар.
За столом они вели разговор, и каждый на свое сетовал: гончар что посуда залежалась, Аверкий на предстоящую по весне дальнюю дорогу.
— Охотников мало, велик риск. Степь не мать родна, — сокрушался Аверкий. — А коли и выпадет удача, за быков и мажары долг отдашь, себе ничего не остается, посуди сам.
Борис с Георгием к разговорам не прислушивались, мало ли какие речи ведут мастеровые. Старуха, жена гончара, знай успевает блины печь, гостей угощать.
Насытившись, княжич с Георгием от стола отвалились.
— Борис, пора восвояси, — сказал Георгий. — Поди, там тоже пироги и блины ждут.
Поклонились хозяину и хозяйке, на мороз выбрались. Георгий головой повертел:
— В Гору-то как подниматься станем? Эвон, поясок тесен.
Дорогой княжич сказал:
— Великий князь вскоре княжение мне выделит.
— Меня ль забудешь?
— В дружину возьму. Пойдешь?
— Уж ли сомнение держишь?
Расстались у княжеских ворот.
— Гляди, Борис, обещанное не забудь.