Читать «Три креста» онлайн - страница 15
Федерико Тоцци
Увидев, что Джулио смеется, Энрико понял, что ссоры на этот раз удастся избежать.
— И о чем же вы с ним беседовали? Не понимаю его — что ни день, тащится сюда, как в исповедальню. Какая чудовищная бестактность! Заняться ему нечем — вот и проводит время в пустой болтовне. А теперь, если изволите дать денег, я отправлюсь за рыбой. Хочу сам выбрать. Да, придется попотеть, чтобы дотащить ее до дома!
— Сказал бы лавочнику — пусть принесет.
— Ну уж нет, этому типу я не доверяю. Разве не помнишь, какую он нам в тот раз подсунул тухлятину! А ведь я на рынке специально отбирал по одной, самые свежие! Никому нельзя верить! Давайте скорее, а то еще чего доброго меня опередит какой-нибудь знатный синьор или трактирщик…
Джулио вытащил из бумажника двадцать лир. Энрико поспешно убрал их в карман; вид у него при этом был несколько вороватый.
— Только и разговоров, что о ребенке. Неужели кавалер и впрямь считает себя его отцом? В жизни не видывал таких идиотов!
И все трое дружно ухмыльнулись.
V
Модеста была женщиной скромной и непритязательной; она полностью посвятила себя семье, все прочее было ей неведомо и чуждо. Полноватая, но шустрая и энергичная, она проводила дни в заботах по дому — в этом она не знала себе равных. К каким только уловкам ни прибегали иной раз племянницы, чтобы выманить Модесту на прогулку хоть ненадолго. Она была высокая и тучная, как Никколо. Мужчины доставляли домой съестные припасы, она же с радостью выполняла свою основную обязанность — готовить. Однако в последнее время Модеста утратила былое спокойствие и жизнерадостность, так как чувствовала, что от нее что-то скрывают.
Как-то раз, пока муж умывался, Модеста спросила:
— Ты все время жалуешься, что дела в лавке идут плохо, почему же тогда мы продолжаем жить на широкую ногу?
Никколо давно ждал и боялся этого вопроса, однако постарался ответить как можно непринужденнее:
— Занимайся своим делом. Моя жена не должна лезть, куда не следует.
Она хотела было возразить, но только усмехнулась. Никколо продолжал, стараясь казаться веселым:
— Твое дело — чулки вязать!
Модеста робела, но молчать уже не было сил.
— Я уверена, ты чего-то недоговариваешь.
Никколо захохотал.
— Ты чем-то озабочен в последнее время и не раз говорил, что мы в любой момент можем оказаться на улице!
— Не раздражай меня с утра! Я встал в таком чудесном настроении, а ты хочешь мне его испортить.
— Ты просто смешон!
— А ты зануда!
— Я не зануда, я действительно волнуюсь.
— А мне что прикажешь делать? Если волнуешься — сходи к врачу! Еще раз повторяю, дай одеться спокойно, сделай милость!
Она направилась в кухню готовить горячий шоколад, Никколо же поспешно надел пиджак.
В другой раз Модеста не осмелилась бы упорствовать, однако тревога придавала ей храбрости. Она поспешила принести шоколад в комнату, и, воспользовавшись тем, что они с мужем были вдвоем, заявила:
— Я сегодня же пойду к кавалеру Никкьоли.
— Иди, никто тебе не запрещает!
Никколо старался держать себя в руках, зная, что жена скоро угомонится. Мысль о братьях вселяла в него уверенность. Он сидел с надутым видом и глотал шоколад, хотя тот обжигал ему язык, — лишь бы уйти поскорее.