Над площадью стал смоляным небосвод. Давно разошелся нарядный народ. И лишь правосудия тлели огни Да мрачно темнел эшафот.Над ним, средь ворон — средь крылатых углей, Голубка летала, что снега белей. И сколько, крича, не старались они — Никак не притронуться к ней!..А где-то малышки всё плачут глаза — Другая уже бирюза.
КОРОЛЕВА
Не задерживайтесь, господа, в проходе —Всякий нынче поскорей бы рад!И неважно, что не по погоде,При параде — все на маскарад.Под вуалью — льдисто-сини глазки,Платья в перьях, ореол амбре.И мелькают маски, маски, маски —Бал у королевы при дворе.Вот она сама — стройна как фея,Будто бы сошедшая с холста:В локонах белеет орхидея,По-девичьи пламенны уста.Вся тяжелым бархатом одета,Что крыла вороньего черней.Только из-под кружева манжетаРасцветает золото перстней.Шарм под стать столичным городам:На паркеты сыплются верлибры,И порхают крыльями колибриЧудо-веера придворных дам.В реверансах припадают девы,Точно к платьям примеряя трон.А под полумаской королевыПолусмех сменяет полутон.Не страшны ей лжеподруги эти,Кто они — коль вертится земляДля нее лишь и на целом светеЛучше всех она для короля?Мажут дамы на лицо белила,Щек стыдливых прикрывая цвет,И держась то мило, то уныло,Льнут, подобно бабочкам, на свет.Бал в разгаре. И уносят в далиАроматы марокканских роз.И скользят по освещенной залеОблака напудренных волос.Внезапно умолкли прохладные звуки,Скрипки запели и трубы заохали,Выронив вееры, вскинулись руки,Воздух зацвел восхищенными вздохами.Почтенные гости с восторгом сквозь страхРезко взглянули из бархатных коконов:Юная дева стояла в дверяхВ калейдоскопе корсажей и локонов.Кто-то приветственно шляпу снимал,Кто-то схватился за жидкую бороду:Графская дочка явилась на бал,Чудо-краса из далекого города.Подобная нимфе, но истинно зрима,Будто цвела, непривычно живая,Лоск и сиянье придворного гримаНежным румянцем своим затмевая.И вот расступился наряженный люд:Гордые гости — крикливые вороныДеве проход в центр залы дают,Чинно рассеявшись в разные стороны.А струны скрипят, а литавры звенят,Взгляд королевы темней, чем агат,Кружится дева в летящей тунике,Точно наяда — столетья назад.Всем по душе эта свежая роль:«Ну-ка, еще станцевать нам изволь!» —Громко сказал — да с улыбкой на лике! —О королеве забывший король.Гостья смеется — и снова взлетает,Юная, милая — точно весна.А у придворных и сердце уж тает:Всех красотой покорила она.Смотрят направо и смотрят налево:Разве сравнится с красою — наряд?!С девою меркнет сравнясь королева,Как и лощеный ее маскарад.Злится монархиня, чуя потерюНежной любви своего короля…Вот уже вечер закончился дляБольшинства. Сквозь дубовые двериГости, прощаясь, уходят к каретамИ по домам разлетаются прочь…Только еще не окончена ночь:Уж королева-то знает об этом!Кошкой скользнувши в безлунную тьму,Спряталась вмиг за каштаном старинным,Тайну теперь доверяя емуГоря, грозящего нынче безвинным.Вот и наяда! А с нею — король:Под руку деву довел до аллеи…В ревности гневно оскалилась фея,Чуя губами кровавую соль.Тонкой рукою она рукоятьСжала под мантией крепко и твердоИ обратилась, как нежная мать,К дочери юной почтенного лорда:«Милая детка, совсем ты одна!..Разве тебя не пугает беззвездье?Глянь ты, как ночка-то нынче черна!Самое время греха и возмездья».Дева взглянула на даму в ответ:Черное платье, а локоны — белы!..«Коль суждено — так спасения нет…Там же страдавшие все будут целы».Не было вскрика — лишь брызнула кровь,Лоскуты платья во тьме забелели.Зверски оскалившись, снова и вновьМстила безгрешному ангелу фея.Ветер ночной все сильней раздувалРедкие звезды, как желтые свечи,Бархат их свету теперь открывалЗлой королевы старушечьи плечи.Кончился бал, и в безвременном снеС ним растворилась роскошная сказка:Дьявольский облик явила ЛунеНаземь упавшая нежная маска.Где-то уже верещат петухи,К утру полночное близится время:Кудри, которым слагали стихи,Сбились, открыв полулысое темя,
