Читать «Корсары Ивана Грозного» онлайн - страница 232
Константин Сергеевич Бадигин
— Великий государь, если ты отменишь опричнину, русские люди воевать будут насмерть и не пустят к Москве татар, хотя бы их десятеро на одного нашего было… — Воротынский склонил голову, ожидая смерти от гневной царской руки.
Царь молчал. Боярин поднял голову. Посмотрел прямо в глаза царю Ивану. Негромко и твердо закончил:
— А за опричнину не станут воевать… И я их неволить не буду…
— Встань, — не сразу сказал царь. В голосе его не слышно было обычной ярости. — Обещаю тебе царским словом: гонца с победой пришлешь, забуду опричнину. Слышишь?..
Помнил боярин, что был тогда растроган, плакал, целовал цареву руку и говорил, что умрет за него. Забыл про обиды и поношения, про опалу в Белоозере.
И вот сейчас пришло время. Враг у берегов Оки. «У меня едва наберется двадцать тысяч. Шестеро на одного. Силой не возьмешь. Надо обмануть врага. И ни одной ошибки, ни одного неверного шага. Все продумать, все предусмотреть».
Никогда еще не приходилось русским отражать грозное нападение татар столь малыми силами. И главнокомандующий снова и снова прикидывал так и эдак… Мысли роились у него в голове. Но недолго был большой воевода один на стенах. Послышался топот ног и голоса.
Иван Васильевич Шереметев окликнул его.
Воротынский пошел навстречу.
— Крымский царь со всей ордой ночью переправился через Сенькин перелаз на московскую сторону! — задыхаясь от быстрой ходьбы, сказал Шереметев. — А против Серпухова не более двух тысяч стоит. Для обмана оставлены…
Воротынский, повернувшись к главам городского собора, широко перекрестился. Сказал твердо:
— Видно, думает крымский царь, что я, как в прошлом году, попаду в ловушку. Ан не так… В погоню, всем полкам в погоню… Нарядному воеводе прикажи, княже Иван: немедля на подводы народ и пушкарей грузить. И гнать первыми за большим полком. А гуляйному воеводе скажи: крепость будем ставить у Воскресения-на-Молодях. Колья бить и заплетать плетень. Там, где прежде указывал.
Воевода был совершенно спокоен. Он распоряжался, больше не раздумывая.
Зашевелились все русские войска, стоявшие под Серпуховом.
Казачий полк, присланный против татар братьями Строгановыми, устроился в небольшой деревеньке на самой опушке леса. Неподалеку высились главы владычного монастыря. Сотня русского корсара Степана Гурьева, входившая в полк, состояла из мореходов и землепроходцев, не раз побывавших в опасных переделках, привыкших смотреть смерти в глаза.
Вечером, едва зашло солнце, в лагерь мореходов пришло пополнение. Григорий Строганов прислал в свой полк еще сто двадцать человек, а привел их бывший капитан корабля «Царица Анастасия» Дементий Денежкин.
— Это ты, Степан? — сказал он, разглядывая сидевшего в шалаше сотника.
— Дементий! Откуда ты?
Друзья радостно обнялись.
— Я думал, не увижу тебя, — сознался Степан Гурьев. — У нас слух пошел, захватили свеи твой корабль и всех перебили.
— Мне от свеев удалось бежать в Копенгаген. Вскоре туда пришел Карстен Роде на «Золотой овце». По приказу короля Фредерика нашего адмирала сразу арестовали. Я даже не успел с ним поговорить. Его вели восемь стражников. Карстен Роде увидел меня, улыбнулся, помахал рукой.