Читать «Корсары Ивана Грозного» онлайн - страница 19

— Спрашивать не будем, — поддакнул князь Серебряный.

— Челобитную грамоту надо изготовить, — предложил боярин Федоров. — Коли увидит Владимир Андреевич, что все за него, — осмелеет.

— Верно говоришь, — поддержали гости.

— Пиши!

Боярина Федорова любили и слушались. Он кивнул дьяку Андрею Васильеву. Дьяк вынул из-за пазухи свиток. Грамоту князю Старицкому с просьбой быть русским царем он написал еще вчера. В шкапчике под иконой взяли перо и чернильницу. Придвинули ближе свечи.

Гости по очереди подписывались под челобитной грамотой. Толстый князь Куракин-Булгаков, поставив свою подпись, шумно отдувался, как после тяжелой работы. Некоторые со страхом брали в руки перо. Другие прикладывали перстень с печатью.

Когда все сидящие за столом приложили руку, боярин Федоров вручил грамоту Мстиславскому.

— Передай князю Володимиру Андреевичу. Кого знаешь и кому веришь, дай подписать. Чем больше людей, тем вернее…

— И пастыри духовные не согласны, — снова раздался бас отца Захария. — Митрополит Афанасий оставил митрополию, не захотел с опричниками жить, в монастырь ушел. И Герман, митрополит, опричнину порицал, царь за то его прогонил. А митрополит Филипп сказал тако: «Царю и великому князю отставить опришнину, а не отставит царь и великий князь опришнины, и мне в митрополитах быти невозможно». Зазря обижает царь. Земщина по сю сторонь, опришнина по ту сторонь.

— Церковь отринулась от царя Ивана.

— Что станет с нами? Долго ли еще муки этой…

— До самой смерти.

— Господи, спаси, господи, помоги.

— Скоро ли война кончится?

Еще не раз поднимались князья и бояре с гневными речами. Близилась ночь, свечи догорали.

— Государи! — уже который раз взял слово боярин Федоров. — Я стою за вольность, за такую вольность, когда моя жизнь и мое имущество не зависят от одного государева слова. Я хочу, чтобы суд праведно судил меня. Я хочу, чтобы за мое слово, за мои мысли Малюта Скуратов не тащил бы в свой застенок… А разве нет убытка государю, когда много всякого люда бежит из родной земли? В прежние времена русские люди бежали из Литвы к нам…

Раздался одобрительный гул, бояре и князья поднялись с мест и дружно кланялись Федорову. Слово конюшего крепко пришлось им по душе.

— Прав Иван Петрович.

— Мы все за тебя.

— Головы на плаху отдадим, не отступим… — шумели вельможи.

— В адашевские времена не в пример вольготнее было.

— Братья государи, — призывая к тишине, поднял руку воевода Иван Колычев, — во имя правды на земле, для пользы людей русских я хочу смерти царю Ивану. Даже самый добрый человек, сохраняя свою жизнь, может совершить жестокость. — Он обернулся к юноше, сидевшему рядом. — Василий, сын мой, встань, покажись людям.

Высокий, красивый парень с темным пушком на верхней губе и на подбородке встал и поклонился всем сидящим.

— Василий вызван к царю и будет служить у него рындой, — сказал Иван Колычев. — Он ненавидит тирана… пусть станет он карающей десницей.

Застолица зашумела. По спинам многих побежали мурашки.

— Подойди ко мне, отрок, — раздался бас протопопа Захария.