Читать «Корсары Ивана Грозного» онлайн - страница 166

— Мы довольны твоей службой, — сказал он на прощание, — и будем рады, если ты снова вернешься к адмиралу. Скоро мне привезут пять бочек золота от царского величества, тогда и ты получишь богатый подарок.

Из королевского лагеря, расположенного довольно-таки далеко от города, Степан Гурьев отправился посмотреть Ревельскую крепость. Город показался ему неприступным. Много вооруженных людей виднелись на стенах и на башнях. Ворота были железные, укрепленные коваными угольниками. Из рассказов Карстена Роде Степан знал, что у города превосходная гавань, способная укрыть много кораблей. А во все стороны, куда только хватал глаз, дымились костры русских войск.

Двадцать пять тысяч воинов окружали Ревель.

«Сломит царская сила и этот город», — подумал Степан.

Громко завывая в медные трубы, к стенам подъехали на конях бирючи короля Магнуса. Высокий немец с бумагой в руках выехал вперед.

— Слушайте, слушайте, достопочтенные и всемудрые граждане города Ревеля! — раздался зычный голос. — К вам обращается его величество Магнус, божией милостью король Ливонский, государь Эстонской и Латышской земли, наследник норвежский, герцог Шлезвиг-Голштинский, Старманский и Дитмаршский, граф Ольденбургский и Дельменгортский… «Всем жителям города Ревеля на пользу и ради блага, свободы и истинного благоденствия всей утесненной и бедствующей Ливонии и не желая вашего и потомства вашего вечного несчастья, бедствия и конечной гибели, но желая предотвратить пролитие христианской крови, объявляем: так как несчастная и разными народами раздираемая Ливония и ея бедные жители с воплем взывали к всемогущему о даровании немецкого христианского правительства, то мы с самого начала нашего правления также обращались к милости божьей, дабы обрести средства и пути для поправления дела бедной страны. По неисповедимому божьему произволению царь, великий князь и государь всея России, утвердив грамотами и печатями и обычным крестным целованием, решился всемилостивейше закрепить за нами Ливонское королевство…»

На стенах города слушателей становилось все больше и больше.

— «…Буде же город, по своей воле, ради спасения своего и детей своих, намерен приступить к полюбовным переговорам, — продолжал выкрикивать бирюч, — и прислать своих людей, то мы готовы дать королевскую охрану или заложников. Но в случае если Ревель в свой вечный вред и свою погибель и несчастье находит приятность в кровопролитии, то да будет ему известно, что русский царь воспользуется своей великой царской мочью, чтобы разгромить, опустошить и взять город в вечное рабство и подчинение, лишив его всех привилегий…»

На следующий день Степан Гурьев явился к боярину и главному воеводе Ивану Петровичу Яковлеву. Под его командой были все земские войска.

Боярин, насупившись, сидел в покинутом жителями каменном домике, неподалеку от госпиталя святого Иоанна. Он был недоволен результатами предпринятого вчера обстрела Ревеля. Большая часть ядер по дальности расстояния не долетела до городских стен. А еще он был недоволен опричными войсками, во главе которых стоял окольничий Василий Умный-Колычев.