Читать «Безвозвратно утраченная леворукость» онлайн - страница 55

Поклонница моего творчества впадала в особую эйфорию и прямо-таки верещала в экстазе, когда на экране появлялись дочери Коринфа: Китаянка и Негритянка. Комментирующее их выход рассуждение Аллена-Блока о достоинствах любви за деньги (приходят, уходят, не надо разговаривать с ними о Прусте) показалось мне убедительным, хотя не лишенным определенного цинизма. Если я и эту фальшивую аналогию должен опровергнуть, то делаю это не без внутреннего сопротивления. Да (не буду скрывать), я в Кракове знаю лично нескольких падших дев, да (не буду прикрываться вуалью ложной скромности), я провожу с ними миссионерскую работу. Но, Бог мой, ведь нет же среди этих украинок ни одной китаянки, а о негритянке даже и мечтать не приходится! И это все. На этом все механические, фальшивые и призрачные связи между мной и Блоком, между мной и Вуди Алленом неопровержимо заканчиваются. Все остальное — неопровержимые различия. У Блока есть сын. У меня дочь. Бывшая жена Блока работает с пациентами, моя нынешняя жена работает со студентами. У него есть сестра, а я единственный ребенок. Он в своем творчестве назойливо исследует иудейские мотивы, я — протестантские. Он страдает от творческого бессилия, я же с таким положением не согласен. Потому что я вообще со многими высказанными им вещами не согласен и в них не верю. Например, это пресловутое бессилие. Блок являет собой писателя в творческом коллапсе, но как тут поверить в коллапс, если писатель все время прямо-таки давится новыми идеями, как тут поверить в творческое бессилие, если изображает это бессилие режиссер, четверть с лишним века штампующий один-два фильма в год? Он говорит, что у него есть только воображение и что воображение его сухо, как щепка. Но как может иссохнуть воображение, питающееся повседневностью, если повседневность пока еще не перестала существовать?