Читать «Безвозвратно утраченная леворукость» онлайн - страница 54

Другое дело — эротика. Когда я пишу об эротике, то вообще не испытываю необходимости формулировать какие-то оговорки, касающиеся глубинных связей между изменением реалий и изменением сути, у меня вообще нет такой необходимости, потому что я всю эротику беру из воображения. (И уж во всяком случае не беру ее из ближайшего окружения.) В отличие от писателя Гарри Блока, который, правда, утверждает, что у него есть только его воображение (хотя как раз его-то у него и нет), но у него, например, есть отнюдь не из воображения, а из плоти и крови невестка. Пример невестки это хороший пример, чтобы продолжить выявление различий между мной и Блоком, поскольку у меня тоже есть невестка. Да, у меня есть невестка, но я окружаю ее существование надлежащей таинственностью, я вообще о ней не пишу, а уж мысль, чтобы воспользоваться Басей как прототипом для какой-нибудь эротической перипетии, даже не придет мне в голову. И дело не в том, что моя невестка, к примеру, не имеет соответствующих качеств (здесь у каждого есть соответствующие качества, и Бася, что там ни говори, солидная дама среднего возраста, имеет выдающиеся качества, не нужно было бы даже корректировать реалий), дело в том, что мое эротическое воображение и вообще моя концепция эротики совсем иная. Эротика Гарри Блока центростремительна, моя эротика центробежна. Ему нравится использовать, и не только в воображении, собственную невестку, я же предпочел бы в аналогичной функции видеть, например, Эми Ирвинг, которая играет в фильме роль невестки.

Фильм Аллена начинается сценой из повести Блока. Царит воскресная идиллия, близкие и дальние родственники, собравшись в саду, предаются болтовне, дети очаровательно резвятся, шурин в дебильном поварском колпаке стоит у гриля. Главный герой, Кен (альтер эго режиссера, а также альтер эго писателя), приводит в действие свою центростремительную эротику (его эротика, не столько лишенная тормозов, сколько вообще не знающая об их изобретении, берет над ним полную власть) и по ходу приготовления гриля завязывает интенсивные близкие отношения с невесткой, каковая связь и каковая (бурная) сцена всю воскресно-семейную идиллию пускает ко дну. Это очень хорошо, многочисленные поклонники гриля как высшей формы жизни бесспорно должны быть какими угодно способами (в том числе эротическими) пущены ко дну, это очень хорошо, я оценил эту сцену и даже восхитился ею, правда, с некоторым холодком. По причине моей центробежности никто ни за какие коврижки меня на участие ни в одном гриле не уломает. Я не пошел бы, даже если бы у костра грелись неведомо какие невестки. Но уж если кто-то соглашается участвовать в пикнике и при этом половая воздержанность его сведена к нулю, то ничего удивительного, что все эти перипетии — назовем их эмоциональными — имеют характер проблематично внутрисемейный и перманентно центростремительный. «Почему ты был с моей пациенткой?» — в отчаянии спрашивает Блока-писателя его жена-психотерапевт. «Потому что с тобой мы нигде не бываем», — отвечает он, и комизм этого ответа — в заключенной там истине. Надо бывать; правда, перипетии в этом случае не исчезают, но зато рассеиваются в пространстве, а это всегда и для всех такое-то облегчение.