Читать «Сорок уроков русского» онлайн - страница 218

Язык отобразил множество состояний этих двух взаимосвязанных начал не только в человеке, но и в предметах неодушевленных. Например, плоть — твердое зерно и полова, легкая, невесомая высохшая кожица, которая отлетает при отвеивании урожая. Разумеется, полова — не душа, однако очень важная деталь: это, по сути, плацента, плоть, в которой зачалось, развилось и созрело зерно. То есть какое-то время являлась вместилищем души растения — его семени. И не случайно полова M плоть созвучны, ибо имеют одну корневую основу. Отсюда же возникло слово полоть — отвевать полову (полоть сорняки на грядке — вторичное использование слова). Однако же язык с помощью единственного знака О сохранил их физическое различие и смысл, тогда как в плоти он естественным образом утратился (само слово за счет этого будто уплотнилось, обрело значительный удельный вес), и добавился характеризующий твердость и, собственно, плотность знак Т. Весомая часть материи плоть (семя, душа) и легкая, невесомая полова (шелуха, тело) в данном случае поменялись местами по физическим мотивам, но смысл остался прежним. Из семени родится новое растение, полова уйдет в почву как удобрение.

Кстати, от слова полова произошло русское название кочевых племен — половцы, досаждавшие Киевской Руси: скифское общество обмолотилось, словно сноп ржи. Зерном стали те, кто жил оседло, обрел государственность и все соответствующие институты, а кочевая полова, самая легкая часть, отлетела, смешалась в степи с тюркскими племенами и промышлять стала набегами на своих огосударствленных и оседлых братьев.

Столь тонкие нюансы, заложенные, казалось бы, в простых словах, поражают своим изяществом, точностью и глубинным, философским, осмыслением положения вещей в мире. Что, собственно, и составляет образовательный потенциал Дара Речи.

Звук О, кроме певучести, часто служит неким регулятором смысловых значений слов, внедряясь или, напротив, исчезая, он вносит оттенки, а то и вовсе меняет краску, суть. Русский язык так труден для иностранцев по той причине, что его нельзя изучать просто как информативно-коммуникационную систему, каковым, например, стал английский. Это обстоятельство приводит многих моих соотечественников в негодование и даже вызывает раздражение: мол, чужестранный язык начинает заполонять даже бытовое информационное пространство. Меня же, напротив, это ничуть не смущает, поскольку твердо убежден: наш Дар Речи — явление мировоззренческое, сакральное и практически недоступное для человека, рожденного в иноязычной среде. Мы-то можем выучить хоть английский, хоть каковский, но вот англичанину русский, да еще, к примеру, с вятским или сибирским старожильческим диалектом — никогда. Так что, даже если половина населения планеты заговорит понашенски, это ровным счетом ничего не значит, ибо Дар Речи питает нас одновременно с молоком матери. Или даже еще раньше, в ее плоти.

Как и все ключевые слова, слово плоть развилось в могучее древо, образовало сотни ответвлений и вошло во все сферы жизни. Ему обязана профессия плотника, который сплачивает бревна, и получается дом; ткачиха, сплачивая отдельные нити, ткет полотно, из которого швея шьет платье или плат, вешая их потом в платяной шкаф, физики, химики и астрономы измеряют плотность веществ и планет, зоологии поделили животный мир на плотоядных и травоядных, церковники, осуждая плотский грех, однако же сами состоят из крови и плоти. Юрий Лоза, однажды связав из песен и слов свой плот, плывет на нем по жизни много лет и радует слух. В общем, все, чего бы ни коснулись наши глаза, руки или разум, состоит из плоти.