Читать «Сорок уроков русского» онлайн - страница 201

Так получилось, что я в детстве дважды видел шаровую молнию. Это было памятным и очень грозовым летом 1961 года. Первый раз она вошла в избу через дверь или вытекла из отключенного конца антенны батарейного радиоприемника «Родина»: у нас в деревне не было электричества. Произошло это в необычно жарком конце мая, когда на горизонте за Четью повисла черная туча и началась сухая, далекая гроза. Гром лишь погромыхивал, но бабушка уже зажгла свечку и молилась. Я помогал деду чинить старую сеть, растянутую вдоль избы, откровенно тосковал и томился неволей: нас перед грозой все время загоняли домой. Вдруг провод антенны заискрил и защелкал, что иногда бывало, и отец все собирался его «заземлить». (Тогда это слово звучало странно: как это — заземлить электричество?)

И тут над полом откуда-то взялся и мягко поплыл шарик, напоминающий тусклый, остывающий, с сероватой окалиной металл. То есть не однородный по цвету и абсолютно реальный, объемный, размером с грецкий орех! Я видел его секунды три-четыре и ничего, кроме немого удивления, не испытал. Дед в это время работал челноком с нитками, затягивая прошлогодние дыры на сети, и на это чудо не обратил внимания. Однако бабушка перепугалась насмерть, закричала и прижалась к печи. Всегда спокойный и внешне невозмутимый дед от ее крика встрепенулся и, не разобравшись, молча выхватил топор из-под лавки: верно, бабкин крик был такой тревожный, как если бы напали разбойники. Потом выматерился, увидев шар, и почему-то растворил окно. Молния будто воздуху глотнула, раскалилась, стала яркой, прожгла сеть (дыра такая, что голова пролезала) и медленно уплыла на улицу: дед словно выпустил ее, как выпускают залетевшую птицу! А потом закрыл окошко, замял пальцами тлеющие нити и стал ворчать на бабку: мол, чего орать, молния это, сквозняком занесло в избу, дверь закрой... Он после трех войн, ранений и госпиталей вообще редко на что реагировал, разве что изумлялся и приходил в бешенство от лжи и несправедливости начальников.

Вернувшись с рыбалки, отец в тот же день «заземлил» антенну, закопав в землю старинный, красной меди, умывальник, прикрутив к нему провод.

Этим же летом я увидел шаровую молнию во второй раз, но точно не знаю, близко ли это было ко дню Купалы. Однако помню, что деда уже схоронили: он скоропостижно скончался 12 июня от солнечного удара. По крайней мере, начинался грибной сезон, и мы ходили с отцом за лисичками. Возвращались уже домой по узкой лесной дороге, когда началась сильнейшая гроза, причем впереди нас, то есть туча пришла опять из-за реки. Начало капать, мы побежали, до деревни было примерно полкилометра по прямой дороге. При полном безветрии вдруг впереди блеснула молния одновременно с громом. В ушах зазвенело, удар был такой мощный, что мы непроизвольно сели, у отца волосы встали дыбом. Наверное, и у меня, потому что голову закололо и появился зуд и еще спину охолодило. Батя спохватился, вскочил, как-то восхищенно и весело заругался, но я не слышал его, оглох на минуту. Дальше мы пошли вороватым шагом и скоро увидели, куда попала молния — в высоченную лиственницу у самой дороги. Их тогда было много: леспромхоз выпилил когда-то бор, а лиственницы не рубили: они тонули при сплаве. Сосняк вырос новый, и эти деревья возвышались над ним вшестеро.