Читать «Солнечный ход» онлайн - страница 41

Середина

Встретил как-то раз Ходжа Насреддина.Говорит ему:– Вот ты – Насреддин,я – Насреддин,а есть ли между нами где-нибудь середина,за которой и ты – один, и я – один?Отвечает Насреддин Насреддину:– Ни дай Бог найти мне ту середину.Там пустыня до скончания века.Ни травинки, ни человека.

Кыргызская стрекоза

Поэзия – это самый дурной

и неудобный способ выражать свои мысли.

Пушкин… как киргиз, пел

вместо того, чтобы говорить.

Лев Толстой

Как все срастается на плоскости —сюжет расчерчен по прямым.Какой кошмар – в преклонном возрастепочувствовать себя Толстым.Давно пора играть с объемами,вплетать в пространственный узорэпохи с пестрыми коронамивосходом выкрашенных гор.Земля из трубочки горошинойлетит в замыслимую дальсреди травы давно не кошеннойи узнаваемой едва ль.А тут все плоскости, да плоскости.Сижу, шинкую колбасу.Какой кошмар – в преклонном возрастевозненавидеть стрекозу.

Три Ноя

Вот так всегда: сначала лютый знойрастопит ледники, потом потоп,и первый армянин, широконосый Ной,нахмурит свой едва заметный лоб.Но есть, однако, версия другая,что Ной был Ноей, девушкой прекраснойс глазами глубже тысячи однойи той безумной, той багрово-краснойгорячей ночи на исходе мая.Иное третья версия гласила:мол, Ной святой был никакой не Ной —так, просто по́ морю носило.

СЛЕДУЕТ ЖИТЬ

Зеленый

Когда зеленый зеленеети позвоночник бьет в зенит.Земля не сеет и не смеет,а шея сини не сулит.Седьмая зиждется скамейкана склейке искренней росойи рассекается, как змейка,блестяще вздернутой косойна клецки, хлюпки изумрудав горячий сладкий чернозем.Путем стальным дрожит посуда,птенец царапает гвоздемизвестку скорлупы слюнявой —зеленоглаз и липкопёр.С люлю подсахаренным славойпро клю, про кля, про кру га зор.

Призрачное дальнодействие

Арсению

Сегодня я убил врагаиз-за угла, кинжалом в спину.Я в тот же миг писал картинуи составлял в слова слогао том, что полюбил врага.К одной другую половинусебя пытался приложить.Я выбирал, где лучше жить,чтобы потом поведать сынуо том, как думать и служить,какую покорять вершину,какою бабочкой кружить.Но половины не сходились.В одной из них кинжал торчали рукояткою качал,другая – облаком клубилась.Я думал, что, убив врага,я зарисую, зарифмуюи уведу пастись в лугасвою возвышенно инуюкорову совести святой.Но выходило – я другой.Ни пастушок небесных тучек,ни света белого попутчик,ни донкихотчик со слугой,а гад с кровавою рукой,предатель, сволочь и лазутчик.Сознанье билось мотыльком,попав меж двух прозрачных окон.В одном из них был дураком,а во втором – почти что Богом.Как гений и злодейство, каклуны осколок с задним видом.Я пропустил дорожный знаки стал душевным инвалидом.

Письмо себе

Все слова когда-то были,и в пустыне все песчинкипересчитаны давно.Сочетаний звуков меньше,чем изгибов у тропинкиот одной опушки лесадо другой опушки, нотолько те, кто здесь ходили,знали вход и знали выход,а точней не знаешь толькодолго ль по лесу брести,потому что все опушкипересчитаны до первой,и уместятся песчинкидаже в крошечной горсти.Где войдешь, туда и выйдешь:вариации бездарны.Ну, скажи, кому охота,чтоб кидали из окна?Да, девицы были гарны,но от срока и до срока:лишь немногим удавалосьне дряхлеть до сорока.Тоже мудрость – знать колоду.Всех валетов по пижаме,велика, поди, наука —не запомнить четверых.Что тузы, шестерки, дамы?Все одно – осколки страха.Ну, а что, скажите, делать,если страха нет давно?Перечесть вон ту вон книгуили новую какую?Все от буквы и до буквы,знамо, братец, наперед.Не ищите сладкой клюквы,не придумывайте счастье,а живите, как живется,потому что все равноникого никто не слышит,никому никто не пишет,если пишут, так себе.Вот уж мудрая задача —сам себе пишу и плачу,восхищаюсь, возмущаюсь,вокруг пальца обвожу.Кто-то там прочтет, наверно,и воскликнет – это верно,это правильно и точно,гениально, черт возьми!Как же скучно щупать землюи грести ее горстьми.Синий ветер сушит простынь.Солнце лыбится сквозь дырки,щекочась обрывком нитки.По траве ползет коровкав черных яблоках неловко —красный панцирь, белый свет.Ах, зачем же у травинкив острых иглах окантовка?Если даже у травинки,отразившейся в росинке?