Читать «По дуге большого круга» онлайн - страница 16

Послышались громкие голоса — через зал проходила компания рыбаков с золотыми нашивками на плечах. Было их человек пять или шесть, они искали столик получше, и командовал ими рослый, самоуверенный капитан.

Он мельком взглянул на наш столик и приветственно помахал рукой.

Решевский ответил на приветствие, Галка тоже кивнула.

— Васька Мокичев, — сказал Стас. — По-прежнему все в перегоне, в Морагентстве торчит, хлебное место… Хочешь поговорить?

— Не надо, ведь Васька не узнал меня. И хорошо. Пусть его… Помнишь, Стас, как мы подрались с ним в мореходке?

Решевский улыбнулся.

— Помню, — сказал он, наколол вилкой белый кружок редиски с розовым ободком и стал разглядывать его.

Собственно, подрался я, а Стас выручил, когда Мокичев зажал меня на полу и придавил мою грудь коленом. Он свалил Мокичева ударом кулака в челюсть, накинулся на него, словно зверь, крича: «Маленького, да?! Маленького?!» На первом курсе мореходного училища я был щуплый и низкорослый — это потом на казенных харчах отъелся… Тогда Мокичев бросил хлебом в официантку и в ответ на мои слова о том, что с хлебом так не поступают, напялил мне на голову пустую миску, я полез с ним, крепким здоровым парнем, в драку.

Вдвоем со Стасом мы одолели Мокичева тогда. А так бы мне конечно же несдобровать.

Странно… После той драки мне с Васькой нечего было делить, а вот со Стасом поделили. И сейчас, по логике, он больше мне враг, чем этот Васька Мокичев. Так это или нет?

Я мысленно назвал Решевского врагом и ощутил, как в потаенных уголках сознания зашевелилось сомнение… Нет, даже сейчас не стал бы драться с Решевским. Сейчас — тем более… Ведь время упущено уже. Мы преломили со Стасом хлеб. Так когда-то заключали меж собою мир славяне.

Погасли на стенах желтые блики, и в зале загорелся свет. Молчание становилось невыносимым, долго так не могло продолжаться, и я попросил Решевского рассказать про нашу мореходку. Там он сейчас преподавал навигацию и морское право.

Под Стасов рассказ легче думалось. Затеялась какая-то видимость разговора… Стас говорил, я по ходу что-то спрашивал, с чем-то соглашался, поддакивал, только ничего не слышал из того, о чем рассказывал Решевский. Я смотрел на заставленный стол, боялся взглянуть на Галку, мне казалось, что на нашем столе обязательно нужны свечи, зачем свечи — этого я не знал, но видел оранжевые язычки, дрожащие на сквозняке.

— Домового ли хоронят, ведьму ль замуж выдают… — сказал я невпопад.

Стас замолчал.

— Ты чего? — спросил он.

— Ничего, это так, Стас… Не бери, как говорится, в голову. Свечи бы надо сюда.

— Свечи, — согласилась Галка, — это хорошо… И верно. Только свечей нам сейчас не хватает.

Галка не улыбалась, и никакого подтекста в словах Галкиных я не уловил. Уверен, что она вспомнила, когда был день ее рождения и я принес двадцать одну свечу. Конечно, она вспомнила именно это, и пусть так думает, а я вижу другие свечи, они горели в рождество сорок второго…