Читать «Бабье царство: Дворянки и владение имуществом в России (1700—1861)» онлайн - страница 48

Собственность женщин и незащищенность имущества

При попытке разобраться, насколько восприимчивым оказалось русское дворянство к расширению женских имущественных прав, возникает не меньше вопросов, чем ответов. Почему в столь патриархальном обществе, как Россия XVIII в., дворяне с готовностью предоставили женщине возможность расставаться со своим приданым без мужского разрешения? Институт обособленного владения и без того уже предоставлял женщинам достаточную защиту имущества, которое они приносили с собой, выходя замуж, и охранял интересы родных семей вступавших в брак дворянок. Но, расширив их права на отчуждение собственности, государство вышло за рамки защиты родовых интересов и признало индивидуальные имущественные права женщин. И поступив так, российские законодатели далеко опередили своих коллег в Западной Европе.

Для начала поучительно было бы сравнить такое положение дел в России с эволюцией правового статуса женщин в англо-американском мире. Специалисты по истории собственности замужних женщин в Англии и в Соединенных Штатах утверждают, что принцип раздельного имущества супругов сложился в результате перехода от экономики, в которой центральную роль играла земельная собственность, к системе, основанной на ценных бумагах, облигациях и других формах личной собственности. Они отмечают также, что с возникновением раздельных состояний супругов семья получила способ избежать разорения в том случае, когда муж объявлял о банкротстве. Если российские специалисты по истории права никогда не искали причин появления необычных имущественных прав у российских дворянок в финансовых интересах дворянства, то Август фон Гакстгаузен в своем описании поездки в Россию привел именно такое объяснение. По поводу количества недвижимости, сосредоточенного в руках женщин, он писал:

Все развитие общественной жизни вело к этому. Нигде имущество не переходит так часто из рук в руки, как в России. На государственной службе, в коммерции, в промышленности, в предпринимательстве быстро составляют крупные состояния, но так же быстро их теряют… Неудачные деловые предприятия (а русский человек в глубине души — игрок) губят и купца, и фабриканта. В таких случаях семьи разоряются дотла. Это происходит сплошь и рядом, и с самого начала муж должен предвидеть такую возможность и обеспечить семью денежными накоплениями. Он записывает часть имущества, а именно дом и землю, на имя жены; поначалу это, скорее, pro forma, но со временем становится юридически обязательной мерой. Таким образом, движимое имущество является собственностью мужа, в то время как жена владеет недвижимостью. Последняя сохраняется в целости даже после того, как муж пускает на ветер свое состояние.

Гакстгаузен мог отнести это рассуждение с таким же успехом и к дворянству, так как в XVIII в. дворяне весьма широко использовали преимущества раздельного владения имуществом, чтобы спастись от кредиторов. Но в качестве объяснения того, как оформился женский контроль над собственностью, наблюдение Гакстгаузена не годится. В указе 1753 г. нет статьи, в которой ясно говорилось бы, что женщины освобождаются от ответственности за долги мужей. В сущности, вопрос об ответственности женщин за финансовые злоупотребления мужей на протяжении всего XVIII в. составлял туманную область в имущественном праве. В XVII в. вдова, согласно Соборному уложению, отвечала за долги своего мужа, если наследовала какую-либо часть его имения; позднейшими указами было уточнено, что претензии кредиторов мужа не могут касаться приданого имущества вдовы.