Читать «Переходы от античности к феодализму» онлайн - страница 54

Военная и бюрократическая решительность новых паннонских и иллирийских правителей позволила восстановить стабильность имперского государства к началу IV века. Но административное восстановление империи было куплено ценой серьезного раскола, нарастающего в общей структуре власти. Новая политическая унификация Средиземноморья привела к расколу среди господствующих классов. Благодаря традиционной концентрации богатства сенаторская аристократия Италии, Испании, Галлии и Африки оставалась на Западе, безусловно, наиболее сильной в экономическом отношении стратой. Но теперь она была отделена от военного аппарата, который служил источником политической власти, перешедшей к зачастую незнатным офицерам с бедных Балкан. Таким образом, весь правящий порядок домината был пронизан теперь структурным антагонизмом, которого никогда не было при принципате и который в конечном итоге должен был иметь фатальные последствия. Он был доведен до крайности жестким отказом Диоклетиана назначать кандидатов из сенаторов на какие-либо важные военные и гражданские должности. В этой обостренной форме конфликт не мог продлиться долго. Константин полностью изменил политику своих предшественников по отношению к традиционной знати на Западе и систематически обхаживал ее, назначая на должности управляющих провинциями и другие почетные административные посты, но не на командные посты в армии, от которых она теперь была отлучена навсегда. Сам сенат был расширен, а в нем была создана новая элита из патрициев. В то же время состав аристократии во всей империи в целом радикально изменился после серьезных институциональных перемен в правление Константина – христианизации государства после обращения Константина и его победы над Максенцием в битве у Мульвиева моста. Примечательно, что новая восточная религия завоевала империю только после принятия ее цезарем на Западе. То, что армия, шедшая из Галлии, навязала веру, рожденную в Палестине, было не просто парадоксальной случайностью, но скорее свидетельством политического влияния латинских областей римской имперской системы. Возможно, наиболее важным институциональным следствием этих религиозных перемен стало социальное продвижение многих «служилых христиан», которые сделали свои административные карьеры благодаря лояльности новой вере и вошли в расширенные ряды «светлейших» IV столетия. [124] Большинство из них были выходцами с Востока, которые заполонили второй сенат, созданный в Константинополе Констанцием II. Их включение в обширную машину домината с ее громадным количеством новых бюрократических должностей одновременно и отражало и усиливало постепенное расширение влияния государства в позднем римском обществе. Кроме того, введение христианства как официальной религии империи прибавляло к и без того раздутому светскому государственному аппарату огромную церковную бюрократию, которой прежде не существовало. В самой церкви также, по-видимому, разворачивался подобный процесс усиления мобильности, поскольку церковная иерархия набиралась главным образом из куриального сословия. Жалованье и дополнительные доходы этих церковных сановников, выплачиваемые из огромных рент, получаемых от совокупных богатств церкви, вскоре стали превышать доходы светской бюрократии. Константин и его преемники делали церкви щедрые пожалования; в результате, количество и объем индикций и налогов начали неуклонно расти. Но при Константине была увеличена и численность войск (пехоты и кавалерии): в IV веке она достигла почти 650.000 человек – почти вчетверо больше войск, чем при раннем принципате. Римская империя IV–V веков была перегружена растущей военной, политической и идеологической надстройкой.