Читать «Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин» онлайн - страница 170

Не имея более иной работы, кроме своих записок, иного рабочего места, кроме своей квартиры, и лишенный возможности путешествовать, Сытин взял за привычку ежедневно прогуливаться с тростью по окрестным улицам, часто останавливаясь, чтобы перекинуться словечком со знакомыми. Был он рад и гостям, таким, например, как А.И. Гессен, бывший парламентский и иностранный корреспондент «Русского слова», по словам которого их последняя встреча произошла, когда старому издателю было лет семьдесят пять. Сытин тогда показал ему бронзовую статуэтку мужчины в сапогах и сказал, что это его хозяин Шарапов: «Он протянул мне… дружескую руку… вывел меня «в люди». Еще раньше Гессен не однажды встречал Сытина в Госиздате и вспоминает, что всякий раз тот бывал огорчен тщетными поисками работы.

Конечно, Сытин находил утешение в вере, но кипучая энергия его угасла. Вот какие мысли посещали издателя в 1926-м, на семьдесят пятом году жизни: «Работать всю жизнь не покладая рук и теперь сознавать, что работать не можешь, стал стар. Это трагедия. Но жизнь диктует свое, жить надо, и вот это второе толкает меня на этот рискованный шаг».

К тому времени Сытин, возможно, уже прочитал выпущенную в 1926 году в Советском Союзе книгу, где его упоминали вкупе с другим попавшим тогда в немилость прирожденным предпринимателем – Горьким, который в 1921 году уехал по совету Ленина за границу. Оба, писал бывший сытинский сотрудник А.Р. Кугель, отличались «ленивым» умом и предпочитали «такт как средство обходиться без особых усилий мысли». Из этой пары Сытин, как можно понять автора, был худшим, поскольку он к тому же любил ворочать большими деньгами. У Сытина тогда иссякли уже последние сбережения, однако в стране, где официально проповедовалась ненависть к «буржуазии», резкий тон Кугеля не сулил ничего хорошего. Не исключено, что именно наступление этих мрачных времен заставило Петра, тридцатитрехлетнего сына Сытина, жившего в Германии, приехать на родину.

В следующем году власти недвусмысленно и бесцеремонно выказали свое отношение к Сытину: ему предложили освободить ту самую квартиру, которую Ленин обещал сохранить за ним до конца его дней. Помещение якобы понадобилось редакции профсоюзной газеты «Труд», однако распространилось негласное мнение, что Сытин не заслуживает никаких привилегий. В семье уже убедились, что тень брошена на всякого, кто носит фамилию Сытин.

(По свидетельству сытинского внука Алексея Васильевича, в 1939 году он поступал в артиллерийское училище, и поначалу в приемной комиссии к нему отнеслись доброжелательно. Но вот ему задали последний вопрос: «Был когда-то издатель Сытин. Вы имеете отношение к нему?» После утвердительного ответа «все изменилось – я был отправлен обратно, в полк».

Сытину, по крайней мере, не отказали в обещанной Лениным пенсии. В октябре 1927 года, учитывая прошлые заслуги в области издательского дела и народного образования, Совнарком назначил Сытину ежемесячное пособие в размере 250 рублей, К тому времени он уже переселился в другую квартиру – на Тверскую, 12, где, вспоминает Алексей Васильевич, «он стал заметно стареть, побаливать, все больше уединяться в своей маленькой комнате, прогулки по коридору стали реже». Вялый и молчаливый, теперь он почти весь день просиживал без дела в кресле между кроватью и старым своим письменным столом.