Читать «Опять ягодка (сборник)» онлайн - страница 71

«Что-то со мной не так, – подумала она тогда. – Что-то я не так делаю, не так живу». Однако слезы быстро высохли, и жизнь, какая бы она ни была, – продолжалась. Марис оставил ей очень серьезную сумму на счете в сбербанке и, предвидя радикальные перемены в стране и в своей судьбе, посоветовал перевести все деньги в валюту, что Кася и сделала еще до его операции. Кроме того, оставалась шикарная квартира в центре Риги, а наследников у Мариса не оказалось: родители его давно умерли, а детей и других родственников не было. Так Кася и оказалась единственной хозяйкой квартиры. Она больше не работала в ресторане и жила теперь на ренту со своего капитала. Да и квартиру уже можно было продать, купить себе поменьше и жить безбедно. Но Кася, имея солидные деньги, все же ездила на автобусах и питалась в столовых или дешевых кафе.

А еще, и это было всего обиднее, детские грезы о Латвии – о перемене в жизни, о том, что есть прекрасные места, где все по-другому, все красиво, аккуратно, не бестолково, как в России, а сказочно и мило, – оказались идеализмом и глупой блажью. Разочарование в идеалах было еще болезненнее, чем одиночество, с которым она все-таки худо-бедно свыклась. Запад, свобода, демократия – все это тоже оказалось мифом.

Вдруг в Касе проснулся, казалось бы, заснувший вечным сном патриотизм, когда она узнала, что в латвийском сейме был поставлен вопрос о равенстве в правах ветеранов ВОВ с ветеранами СС, так как последние, оказывается, имели финансовые льготы, а те, кто был на другой стороне – не имели ничего. Кто-то наивно предположил, что не только ветераны СС имеют право на льготы, но и антифашисты. И этот вопрос, это предложение отклонили. Касю это возмущало. Что же? Значит, в стране мечты, в ее сказке – фашизм?! Что они – с ума посходили? Вон в Германии фашистские демонстрации и даже склонность к этому преследуются законом, а в стране детских грез – нет? Или же это совсем уже тупая озлобленность против бывшего СССР?!

И Кася дошла до того, что по ночам писала на заборах мелом «Слава КПСС», как некий нелегальный лозунг, андерграунд. В свободной демократической стране, разумеется, такое поведение Каси было актом вопиющего диссидентства. Еще недавно – порочить КПСС было диссидентством. Сегодня – наоборот. «Рокировочка», – как говаривал наш первый российский президент. На заборах и столбах, несмотря на европейскую территорию, все равно красовались матерные слова, а также «Цой жив», «Спартак – чемпион», но вместе с ними гордо выделялась надпись, сделанная Касиной правой (во всех отношениях) рукой «Слава КПСС». И она чувствовала себя партизанкой в логове врага, наклеивающей враждебные существующему режиму листовки. Ехидно ухмыляясь, Кася на всякий случай уходила дворами, проверяя – нет ли за ней «хвоста».