Читать «Под стук колес» онлайн - страница 57

Юдин то ли почувствовал, что Ксения отвлеклась, то ли понял, что неприлично много, говорит о производстве, но вдруг резко прервал себя:

— Выплеснулся. Вы уж простите. Такой бы разговор под водку с мужиками, а я… Все мы, что ли, такие ненормальные? Даже с женщиной не умеем красиво посидеть.

— Вы пока не самый ненормальный. Не дозрели, — насмешливо уточнила Ксения.

— Ну да? Почему?

— Остальные давно забыли вкус вина и пьют только водку. Даже с женщинами.

Юдин впервые за всю беседу хорошо и охотно рассмеялся.

— Нет, Ксения Антоновна, что и говорить — вы бывалая женщина!

— Это похвала или порицание? Только, пожалуйста, правду.

— Иначе?

— Пошлю за кофе.

— Э, нет! Такой опасности меня нельзя подвергать. Вы уже убедились в моей никуданегодности.

— Увы! — Ксения глянула на часы. — Мне пора, Игорь Леонидович. Спасибо вам.

— За что? Вот если бы я вам букет роз преподнес…

— За все, Игорь Леонидович, за все. За то, что прекрасно справились с ролью народного контролера. За то… за то, что вы есть на свете, что мне дано знать вас.

— Это могло быть важно тогда, девять лет назад. Так я во всяком случае думал.

— Это всегда важно, Игорь Леонидович. Ну вот вы и растерялись. Совсем как у стойки, — Ксения и сама смутилась: такое откровенное удивление плеснули юдинские глаза. Надо ж так обмолвиться: «это всегда важно». И впрямь звучит двусмысленно. Ксения попыталась отшутиться: — Подумайте сами: мы девять лет не виделись. Я уже забыла, что была когда-то молода. А увидела вас и вспомнила — действительно была. А еще через девять лет покажется еще важнее. Встречу вас, седого, сильного, уже не начальника цеха, а, скажем, главного инженера, и шепну себе: вот какие мужчины смотрели на меня с нежностью, значит, не так уж я плоха была. А? Я верю, что так и случится. Вы будете важный, вам сразу отведут стол, и не придется изображать народного контролера.

Юдин не улыбнулся. Что-то изменилось в нем. Недоверчиво дрогнули морщинки у губ, во взгляде затаилась отстраненность. Ксения примолкла. Что произошло? Не то сказала? Или была неискренней, и он это уловил? Поднесла к лицу фужер, поймала короткую и веселую пляску винных искр. Не глотнув, опустила фужер на стол. Сказала несколько фраз и просеяла молча все, что сказала. Может, не к месту высокие слова? Да высокие ли они? Разве она думает иначе? Разве не чудо — увидеть иногда на другой стороне улицы человека, который когда-то волновал тебя и которого волновала ты? Разве не чудо — пройти незамеченным мимо, но уже зная, что он жив-здоров, ходит по улицам города — твоего города — и город от этого сильнее и роднее, что город, как и твоя память, богаче на одну жизнь — на его жизнь? Разве не царапает обида, когда человек, занявший уголок твоей доброй памяти, уезжает, иногда попросту предает улицы, по которым продолжаешь ходить ты? Разве не больно, когда он умирает, а ты еще ищешь в толпе знакомые глаза и, обознавшись, вдруг обжигаешь себя мыслью: его уже нет?