Читать «Великан Калгама и его друзья» онлайн - страница 51

Глупая, однако, царица! Всему приходит свой срок, и ничего с этим не поделаешь. Разве яблонька в цвету – невеста в подвенечном платье, да и только! – становится хуже в осеннем наряде, когда яблочки на ней горят, а листья багрянцем отливают? Так и мудрая женщина: входит в возраст – только интереснее становится, красота в ней изнутри светится, не исчезает. Румяна купить можно, кожу – отбелить, губки – подкрасить, а то, что природой даётся, ни за какие деньги не приобретешь. Это либо есть, либо нет.

Вот и лесная буссеу Чикуэ была такая, какая была. Как и положено настоящей чертяке, ликом – чёрная, волосы косматые, рот кривой, уши – длинные, заячьи, и только глаза – ярко-голубые, как незабудки, живые и весёлые. Смотреть на своё отражение в воде она не любила, а зеркальца и в завиданье не было. Если б даже кто и подарил, буссеу его всё равно выбросила бы: не хотела лишний раз себя, уродину, видеть. Считала: красивой всякий обольстится, а вот уж если она, чёрненькая, кому-то приглянется – значит, точно: любовь! Вот такая она, как говаривали встарь, романтическая особа. А вы что думали, такими только писаные красавицы бывают? Ну-ну, думайте дальше…

Буссеу следила за порядком в лесу. Особого зла никому не делала. Ну, разве что пугала уханьем иного охотника, который без меры зверя бил. А то, бывало, над женщинами подшучивала: некоторые из них обламывали ветки черёмухи, чтобы спелую ягоду собрать. Нет, чтобы на дерево забраться – аккуратно урожай с него снять, спасибо сказать; всё обтрясут, лапаки изомнут, порушат – черёмуха после них обдергайкой стоит, от горя последние листья роняет. Таких ягодниц-нерях Чикуэ специально по тайге водила – и день, и другой: по болотам да трясинам, чащобам да глухим урочищам. А то вообще запутывала их в трёх соснах, смеялась над ними, запугивала жутким воем и криками.

Ух, сколько страху приходилось женщинам натерпеться – в лес больше ни ногой. «Ой-ей-ёй, – шепотом рассказывали они соседкам, округляя глаза, – насилу спаслись от хуасарку-чудовища! Оно такое огромное, больше амбара, лапищи – во, дуба толще, зубищи – тигру не снились, ай, хотело нас поймать, кишки выпустить и съесть!» Соседки ахали и охали, верили их россказням о хуасарку. Никто его и в глаза никогда не видел, зато говорили о нём все. А это была буссеу, всего-то!

Бродила Чикуэ однажды по лесу, сладкие корешки копала, ягоду собирала, со зверями-птицами разговаривала, а когда хотела пить, срезала волнушки. В их вогнутых шляпках, как в чашке, хранилась чистая вода. На рассвете кто-то большой и добрый полил все деревья, цветы, листья ласковым дождиком. Может, это постарался седой, как лунь, дух Фиоха: он в лесу всё равно, что садовник. Чикуэ видела его только однажды, и то – издали: Фиоха старается никому не попадаться на глаза.

Напилась Чикуэ водицы, сорвала орешек маньчжурской лещины. Его оболочка на хвостатую зеленую птичку похожа. Даже жалко её очищать, чтобы достать орешек. Но очень уж буссеу любила щёлкать орехи!