Читать «Собиратель миров» онлайн - страница 54

С вехой в руках Бёртон наверняка не сделает карьеры, в этом Скотти прав. Его приписали к этому подразделению, потому что его нужно было хоть куда-то приписать и потому что ему было проще отправляться в свои набеги из отдаленного лагеря. Он может быть полезен, с ватерпасом. Он закрывает глаза. То время дня, когда мысли заносит ил. Как можно определить верные координаты точки, если все рябит и сверкает. Когда он открывает глаза, по абсциссе движется дервиш. Черное одеяние, лоскутная шапка. Я тот, кто летит в одиночку. Глаза сидят глубоко в расщелине, очерченной каджалом. Пальцы украшены чудовищными кольцами. Бёртон закрывает глаза. Когда он снова открывает их, дервиш одет в зеленое, цепи вокруг его шеи серебряные и жестяные, из ткани и драгоценных камней. Я тот, кто летит в одиночку. Его волосы, борода выкрашены хной, оранжево-коричневые. Бёртон вновь закрывает глаза. Надолго. Проговаривает по буквам все известные ему алфавиты. Потом открывает глаза. Вы его видели? — кричит он своим товарищам против ветра. — Что? Какие данные? — кричат они в ответ.

Дервиш являлся не единожды. Чем ближе их треугольники подбирались к следующей деревне, тем чаще проходил он, на безопасном расстоянии, мимо обмеряющего взгляда Бёртона. Он каждый раз был другим, этот дервиш. Не повторяя вновь однажды принятый образ. Странно, что другие его не видели. Как-то, когда рабочий день почти закатился, Бёртон решил проследить за ним. До мечети, рядом с которой находилась обнесенная стеной гробница. Извилистый вход. Людская плотность и плотность возбуждения. До него донеслась песня, она втянула его, эта песня, тронула его, соскребла штукатурку с потайной камеры его существа. Ее прикосновение было сиянием, и все место воссияло, и самого его пронизывали волны света. Сегодня был торжественный повод, гробницу святого переполняла неизмеримая любовная тоска. Вокруг теснился народ, и толпа дружелюбно приняла его, как преддверие будущей толпы, у небесных врат. Он так и не добрался до гробницы, покрытой расшитой зеленой тканью. Его отвлекли. Напротив маленьких ворот, куда, пригибаясь, входили паломники, на земле сидели несколько мужчин. Это они пели тронувшую его песню. Она звучала как признание в любви всему живому. Голос певца, такой необычный, из глубокой серьезности срываясь на пронзительные, почти шутовские ноты, он ввинчивался вверх, обтачивая пение, как на токарном станке, все быстрее. Вдруг дервиш посмотрел ему в глаза. И точение перенеслось в него. Присядьте, говорили глаза, повремените. Все мы гости. Все мы путники. Станьте одним из нас. И свет песни упал далеко в ночь и упал на плотную, устремленную вперед толпу.